Не будь рядом Илона, Дэл, быть может, и из этого немногого, ещё выжав, как следует, хозяйку, добыл бы интересующие его подробности. Но при ухе интересоваться предметом спора какого-то ома… ему, ри Элю…
Всю дорогу до Крепости Илон едва сдерживал улыбку. Но глаза его так и сияли, и ямочки то и дело играли на щеках. И Дэл, поначалу с безразличным видом уклонившийся от обсуждения новости, всё-таки спросил:
– Однако, Рыжая – та на ветхих деревяшках здорово нажилась сегодня: не меньше, чем тройную пеню содрала с каждого… А ты-то чему так радуешься?
– Удачному совпадению. Ну, кто б мог подумать, что мой бывший случайный ведомый Яр – это девка на выданье? И у меня так много срочных дел в столице…
– Срочных?
– А в монетном приказе все дела такие. Допустим, поиздержался я здесь… Хотя, лишний золотой плащ мне не помешает… Так что есть повод объясниться со старым знакомым, э-э-э, знакомой.
– Боюсь, ты опоздал. С ней, как ты слышал, уже объяснялись. И, кажется, успешно.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду ома.
– Жука-то? Чушь. Ты её не знаешь. Вернее, ты её, как я понял, знаешь, раз не удивился. Но такие, нехрупкие, не в твоём вкусе, – ух скользнул пытливым взглядом по непроницаемому лицу мага, – да и не ровня она тебе. А мы с ней были напарниками на первой засеке. Когда без Аргуса цанги по всем рубежам хлынули, помнишь? Да и после…
Илон помолчал, вспоминая давний бой и чему-то мечтательно улыбаясь, потом сказал убеждённо:
– Нет, мы просто созданы друг для друга… И с Элтом, наставником, я давно не виделся…
Тут навстречу из ворот вынырнул аргусов скороход, подскочил к Дэлу, и ух не стал мешать докладу, направил шумилку к дальней дракошне.
С новым оружием цангов довелось познакомиться скорее, чем ожидалось.
Когда посыльный, щуря исхлестанные ветром глаза, подрулил на шумилке к самому окну башни и выкрикнул "Цанги на третьей!" – Аргусу первым делом подумалось, что зря он отпустил Дэла с его Золотым Локком.
Что-то крайне серьезное произошло на передовой, коль сотники отправили гонца к держателю с такой вестью на шумилке: значит, сил нет на магическую связь. А ни одного из локков нельзя отозвать, и приходится идти на риск – отправлять усталого живого зверя, который и в скорости локку уступает, и сбить его легко. И сам посыльный не нашел времени спешиться и войти через дверь. Но пока эти мысли вихрем неслись в голове, руки уже сами запирали разбросанные по столу свитки в шкатулки и ларцы, и маг, подхватывая жезл, выбегал на балконец. Блеск, почуяв хозяйский зов, уже ждал у перил, недвижимый, похожий на серебряную статую. Из-под громадного навеса ближней дракошни уже на другом, свежем, шумилке выпорхнул посыльный, в нетерпении завис рядом. Аргус вскочил в седло, бросил коротко:
– Ну, что там?
Цанги напали внезапно и мощно. Это не было обычным выступлением одной или нескольких дружин. Это выглядело так, будто бы все силы свои, бессчетные годы копившиеся за Заслонкой, враги бросили на этот отчаянный прорыв.
Первый строй витязей и боевых магов на локках они смели мгновенно, кое-где продвинувшись почти к самой реке, но тут на соседних засеках заметили неладное, и примчалась подмога. Следующие атаки цангов отбили, но те успели подтащить передвижные укрепления и теперь яростно сражались за Ягодный холм, не подпуская локков для огневого удара и при каждом удобном случае придвигаясь всё ближе и ближе к речной переправе, удерживаемой чухами с незапамятных времён.
Аргус хмурился, слушая этот короткий сбивчивый отчет. Скверно, конечно, что погибли все сторожевые сотни засеки. Но и цангов, судя по рассказу, убито куда больше, чем в любую из предыдущих жарких схваток. Однако поляжет еще хоть сотня боевых магов – и серебряное войско ослабеет. Ощутимо. Потому урон врагам следует нанести немедля – не просто равноценный, а значительный, гораздо больший, чем они предполагали до наступления, и, по возможности, сокрушительный. Ведь, если верить этому отчаянному донесению, на Крепость идёт едва ли не всё воинство цангов… C чего бы вдруг? К чему такая спешка? Видать, богоравного владыку Благодатной Долины поджало донельзя – так трепыхаться-то… Отпустив посыльного вниз по реке с наказом спешно собрать локков со всех рубежей на эту засеку, он мгновение помедлил у переправы, оглядывая свою личную гвардию, отдавая последние приказы остающимся на связи дозорным. Обдумывал нахлынувшие по пути сомнения: может быть, удар по третьей – всего лишь обманный маневр, которым цанги хотят превратить его прочную до сих пор сеть засек в одну сплошную дыру? И стоит ли разом оголять все рубежи? Но другие сторожевые вышки по-прежнему стоят на местах, а вдоль реки всегда наготове дружины Заграничья – случись что, успеют разбить любой диверсионный отряд (все гонцы и дежурные скороходы Крепости, поднятые по тревоге, уже в пути). Отряды такие будут невелики, потому что большой дружине через дремучие леса и топкие болота, что облепили Заслонку вверх и вниз по течению, пробраться будет нелегко, даже если враг сильно постарается пройти незамеченным… А в открытую – и говорить нечего. Нет, пока всё внимание нужно сосредоточить здесь.