Первый крупный город встретил меня забастовкой. Люди стояли с плакатами в руках и что-то скандировали. Шеренга бастующих протянулась не менее, чем на полкилометра. Движение было перекрыто, поэтому на соседних улицах пробка была неимоверная. Тут-же были и люди с камерами, и кто-то из операторов объяснил мне по- английски, что люди требуют замены правительства. Тот же оператор выразил удивление, что кто-то из «белых» путешествует в этой части страны, но заверил меня, что забастовка не выльется в беспорядки. Да, бывает, что пикетчики выбивают стёкла грузовиков и прокалывают колёса, если появляются штрейкбрехеры, но меня, как туриста, это не должно коснуться. Не знаю, какая польза от этих забастовок для страны в целом, но рикши в это время довольны. Остальной-то транспорт стоит в пробках. Только они развозят пассажиров и грузы по узким улочкам.
До наступления темноты я не успел выбраться за пределы города и стал спрашивать у жителей разрешения разбить палатку на их территории, но несколько раз получил отказ. В посёлках у меня не было с этим проблем. Вообще-то я предпочитаю ставить палатку вдали от людей, чтобы побыть наедине со звёздами возле пламени костра. Но в Бангладеше это практически невозможно. Тут уж из двух зол приходится выбирать меньшее. Ночуя у кого-то во дворе, я естественно, становился объектом любопытства и расспросов членов семьи и их родственников. Но количество их всё-таки лимитировано, и после того, как хозяева ложились спать, меня больше никто не тревожил. Если же я разбивал палатку на «ничейной» территории, то приходил кто хотел, и когда хотел. Но здесь в городе практически не было «частного сектора».
Пару раз люди сажали меня на рикшу и платили «водителю» что бы он довёз до мечети, где, по их мнению, мне должны были предоставить кров. Но мечети были за высокими оградами. Прохожие, правда, в обоих случаях находили охранника или имама, но те отказались открыть ворота и пустить меня на территорию, сославшись на то, что я не мусульманин. Моей бороды хватило бы на двух местных мусульман, но Коран запрещает ходить в шортах. Кстати, о бороде: у многих мужчин она не очень густая, и пожилые люди, чтобы скрыть седину, красят её охрой. Волосы на голове у мужчин тоже часто покрашены в рыжий цвет, а вот женщины всё время в платках, так что для них это вряд ли актуально.
Не доходя до столицы, в каком-то ну очень грязном и шумном городе, я попросился в полицейский участок по поводу ночлега, но те отказали. И также категорически они не разрешили ночевать в палатке вблизи их территории. В Непале полицейские сами приглашали ночевать к себе, в Индии не приглашали, но и не отказывали, а здесь не разрешили. Шел неприятный мелкий холодный дождь. В такую погоду палатку лучше ставить где-нибудь под навесом, иначе придётся ее потом сушить, повесив как флаг, привлекая внимание зевак.
В конце концов, компания молодых людей пригласила меня к себе в общежитие. Это был барак, сколоченный из досок и разделенный фанерными перегородками на комнаты 3 х 3 метра. В комнате стояли двухэтажные нары на 6 человек, и одна койка была свободна, так что моя палатка осталась сухой. Плюс к этому, меня угостили нехитрым ужином. В этом же бараке, видимо, жили и семейные пары. Ночью я слышал, как плакал ребёнок, а родители делали ему братишку или сестрёнку, чтобы ребёнку одному не было скучно, когда они уходят на работу. Да, с интимной жизнью здесь напряженка, не я один хотел бы уединиться для справления естественных нужд. Например, с утра, когда все засобирались на работу, женщины ходили в туалет, а мужчины за него, где был оборудован дополнительный жёлоб. Но спора по бытовым мелочам, как бывало в советских коммуналках, не возникало. Как говорится, «в тесноте, да не в обиде».
На следующий день, после обеда, я вошёл в столицу и почти сразу же увидел аэропорт. Обычно аэропорт выносят подальше, за пределы города, чтобы шум самолётов не мешал горожанам, да и вообще, вдруг самолёт рухнет? Но в таких перенаселённых странах разве можно себе такое позволить? Аэропорт, как место ночлега, для путешественника – это как трёхзвёздочный отель. Правда внутрь пропускают только пассажиров, но в странах третьего мира у любого белого «господина» билет обычно не спрашивают. Переночевал я отлично, ведь здесь не было толпы любопытных вокруг. Пользуясь правом белого мистера, я, осмотрев все закоулки, обнаружил душ для персонала и воспользовался им. Горячая вода в жарком климате конечно не актуальна, но всё равно приятно. Из аэропорта я сходил в консульство РФ с визитом вежливости и, узнав адрес российского культурного центра, отправился туда. Добрался я до центра к вечеру, так как по пути осматривал город. Если честно, то смотреть здесь особо не на что, да и грязное оно, это «лицо страны». Работники центра оказали мне радушный прием, и директор, без всякого намека с моей стороны, предложил мне переночевать. Спасибо большое!
Во время беседы я рассказал сотрудникам о своих путешествиях и, в свою очередь, расспросил их о стране. К сожалению, чтобы организовать публичное выступление, требовалось несколько дней, но я не хотел их терять, ведь виза всего на месяц. К тому же, как сказали сотрудники, завтра в обед начинается очередная забастовка, так что транспорта не будет. Александр Петрович предоставил мне автомобиль с тем, чтобы он вывез меня за город и вернулся до того, как дороги перекроют.
Из Даки я отправился на юг страны с тем, чтобы там попробовать перейти в Мьянму. Я попытаюсь сделать это вопреки советам российского консула, который говорил, что в том районе Бангладеша неспокойно и для туриста очень опасно. Консульство даже попросило меня подписать бумагу, в которой говорится, что они предупреждали меня об опасности. По дороге на юг я проезжал через город Читагонг, где имеется еще одно консульство РФ, но, поскольку я двигался в сторону Мьянмы вопреки их советам, заходить я в него не стал.
Читагонг и соседний город Кокс Базар – это как раз те места, которые посещают немногочисленные туристы. Здесь я встретил симпатичную пару: она – китаянка, он – из Штатов, оба работают преподавателями английского. С ними гулял их трехгодовалый ребенок, которому я очень понравился, и они пригласили меня переночевать у них. Там я с удовольствием поел острой китайской пищи – хозяйка превосходно готовила. Читагонг, огромный грязный город, и смотреть в нем тоже особо нечего. Он стоит на реке, и поэтому на его рынках полно сушеной рыбы, как речной, так и морской. Есть даже что-то подобное нашей «тараньке».
Я покинул город по мосту и, пока шел, имел возможность наблюдать за жизнью этой водной артерии. В основном по ней ходили грузовые суда, перевозящие песок и другие сыпучие грузы. Эти посудины были похожи на подлодки. Цельнометаллический корпус, с люком посередине, загружен так, что палуба почти вровень с водой. Я не видел, как их загружали, но разгружают вручную. Пара десятков людей, в том числе женщины, один за одним спускаются в люк и выходят оттуда с полной корзиной на голове. Что-то подобное я видел на их немногочисленных стройках, но там на небольшом объекте работает вдвое больше людей. Кто-то таскает песок и цемент на головах, кто-то мешает, кто-то строит леса, и только человек пять кладут кирпичи или блоки. Т.е, если в России на одного мастера приходится два подсобника, то здесь десять. Рабочая сила здесь, похоже, очень дешевая, поэтому для строек не покупают даже бетономешалок – вручную дешевле. По той же причине на дорогах можно увидеть тележки, запряженные мулами или волами. Волы здесь красавцы! Огромные, белые, с разукрашенными огромными рогами. Вот бедолаги, не создала бы их природа с горбом на шее, всё меньше работать пришлось бы, а тут – сам Бог велел.
Следующий город на моем пути – Кокс Базар. Он находится на берегу моря, точнее Бенгальского залива. Здесь иногда можно встретить белых туристов, которые приезжают в основном для того, чтобы отправиться в заповедник кататься на маленьких лодках среди мангровых зарослей. Мне приходилось бывать в них, и могу сказать, что джунгли легче преодолевать, если у тебя есть мачете. Дальше на юг идёт очень живописная дорога, но туристы туда не ездят. Даже местные избегают поездок на самый юг страны из-за конфликта с Мьянмой и наркотрафика. На полицейских блокпостах проверяют всех, кто двигается с юга. Меня они предупредили об опасности, но ночевать на территорию не пустили. Однако, когда я поставил палатку на берегу, предложили переставить её ближе к их воротам на освещённую площадку. Кроме полицейских имеются еще и пограничники.
Кстати, военные соорудили здесь дамбу на случай цунами. Она весьма необычна! Представьте огромную колбасу пару метров в диаметре и метров 20 длиной. Именно из таких колбас, наполненных песком, построено это сооружение. Оно и понятно – песок дешевле цементных блоков, из которых обычно строят дамбы, но как его туда насыпать?
Но вот я и на границе. Паром ходит два раза в день, и я как раз пришёл к прибытию. Правда, на территорию порта меня пускать не хотели – пришлось найти дырку в заборе. Но и это не решило проблему. Бангладешские пограничники наотрез отказались сажать меня на паром. Я дошёл до высшего начальства, но мне объяснили, что, если даже они меня отсюда выпустят, бирманская сторона не пропустит, и я зря потрачу деньги на билет. Я сказал: «ОК. Давай попробуем». Но те ответили, что не будут нарушать инструкции.
Кстати в Бангладеше довольно много женщин в полиции и армии, они образованные, и нередко находятся на руководящих постах. Возможно, это связано с тем, что премьер-министр здесь тоже женщина. И перед этим была женщина, которая на следующие выборы опять подала свою кандидатуру, и похоже, выиграет. Оказывается, эти две женщины уже много лет сменяют друг друга на политической арене. Пока одна у руля – вторая строит ей всякие козни. Например, эти манифестации и протесты – это её рук дело. Пост премьера прибылен, поэтому есть смысл потратить часть наворованного на покупку голосов на выборах. А поскольку страна живёт всё хуже и хуже, то получается, что при прошлом правительстве было лучше! Вот такие здесь игры. Я не люблю политику и редко пишу о ней, но сейчас пограничники испортили настроение, вот и завёлся на эту тему.
Что же, я старался, а раз не получилось в Бирму и в этот раз – это, надо полагать, к лучшему. Вон, у меня в этом регионе восточное побережье и юг Индии ещё не исхожены. Правда, отсюда других дорог нет – надо возвращаться в Читтамал. Я не люблю возвращаться по той же дороге, поэтому обратно поехал по более оживлённой автостраде, хоть она и менее живописна. На случай отказа я продумывал запасной вариант, поэтому оставил 10 дней на осмотр западной части страны. Индийскую визу я рассчитывал получить где-нибудь ближе к границе, но мне повезло, и я очень легко и быстро получил её в Читтагонге.
Получилось это следующим образом: в этот раз я решил зайти в консульство РФ и, как выяснилось, правильно сделал. Старший консул Олег Петрович оказался очень приятным человеком. Пожурив меня за невыполнение рекомендаций в отношении Бирмы, он дал понять, что, как должностное лицо, он обязан беспокоиться о безопасности, но, как человек, понимает, что боязливый путешественник – это нонсенс. Узнав мои планы насчёт Индии, он сказал, что через два дня приглашён на званый обед в консульство Индии, и там в разговоре упомянет, что российскому путешественнику нужно оформить визу. Олег Петрович извинился, что не может взять меня на обед; но ничего страшного, индийскую пищу я ещё успею поесть, зато 3 дня, которые я гостил в консульстве, я каждый день ел русскую домашнюю пищу. Дело в том, что Светлана, жена консула, тоже здесь работала, и они всегда приглашали меня на обед и ужин. Спасибо огромное за гостеприимство! Была и от меня для консульства небольшая польза: местные журналисты, узнав, что здесь гостит известный путешественник, пришли брать интервью. Заодно они взяли интервью и у консула. Надеюсь, статьи в газетах пойдут на пользу русско-бангладешской дружбе. Надо сказать, что за российской визой приходит очень мало людей и не потому, что люди не хотят туда ехать – наоборот. Как раз в эти дни премьер-министр была в Москве на встрече с В. В. Путиным. Одним из главных был вопрос о трудоустройстве бангладешцев в России. Но консульские работники сказали, что это навряд ли, и есть причина, почему люди не приходят за визами. Им их попросту не дают, потому что «туристы» пытаются нелегально остаться на работу. И они готовы составить конкуренцию узбекам, таджикам и пр. То есть, работать за ещё меньшую плату.
Итак, два дня я отъедался в консульстве, а на третий пошёл за визой. И вот она, без всяких ожиданий и проволочек, на шесть месяцев, многоразовая! Вот, что значит свои люди – дали больше, чем я просил. Я обращался за двухразовой на три месяца, на тот случай, если не будет нужных рейсов на Северную Америку из Цейлона куда я собирался после Индии, и мне придётся возвращаться обратно. Ладно, запас не помешает. Поблагодарив гостеприимных работников консульства, я двинулся в сторону границы.
На маршруте, который я выбрал, в избытке присутствовали паромные переправы, что означает лишние расходы. Но, ничего, здесь водный транспорт, как и всё остальное, очень дёшев. До первого парома я доехал с водителями-братьями, которые ехали на грузовике домой. Они приглашали меня в гости, обещая какое-то блюдо, которое готовят только в их провинции. Жаль, у меня не оставалось лишнего времени на этот крюк.
Этот район страны заметно менее заселён. По-видимому, из-за того, что многочисленные реки разливаются, создавая определённые помехи для земледелия. Но зато здесь, на заливных лугах, я часто видел коров, и как следствие, в рационе у людей сыр и другие молочные продукты. Ещё здесь много пресноводных креветок, которых ловят в грязи специальных водоёмов, предварительно откачав воду. Ещё здесь я увидел что-то типа цыганских таборов. Они выглядели ну очень бедно, и именно там у меня впервые за пребывание в стране попросили подаяние. И они не просто просили, а вели себя точно, как российские цыгане: несколько детишек преграждали дорогу, и когда я вынужден был остановиться, другие пробовали расстегнуть замки на рюкзаке, сумке с камерой и пр. Вообще-то бангладешцы очень любопытный народ, но эти делали не из любопытства.
Заодно опишу манеру поведения обычных {не цыган), людей, демонстрирующую их характер. Когда я останавливался на ночлег в какой-нибудь семье, то сначала они накормят, а потом просят показать содержимое рюкзака. Длится осмотр очень долго, потому что все по очереди просматривают всё содержимое, и просят показать, как что работает. Просят поставить палатку, залазят туда по очереди и т. д. Помню я как-то после ужина зашёл к соседям, а вернувшись, обнаружил, что они без меня достали всё из рюкзака и разложили на полу для осмотра. Меня это несколько рассердило, но языка я не знал, чтобы сказать, что нельзя без спроса брать чужие вещи. Я решил показать на примере: подошёл к их шкафу и стал доставать оттуда предметы и выложил их на стол. Думаете, это их удивило или рассердило? Нисколько. Я спросил – «Это ОК? Ноу проблем?». «No problems», – они отвечают, – «ты же не воруешь». А ведь по-своему они правы. Вот если ребёнка цивилизованной страны оставить наедине, скажем, с моим рюкзаком, то знакомство с его содержимым будет его естественным желанием, но он будет бороться с ним, потому что взрослые уже промыли ему мозги – мол, это делать не хорошо. Ну, а в их культуре на эту тему мозги не промывали, но зато промыли по какой-то иной теме. Бангладешцы, в принципе, тот же народ, что и индусы, но воспитаны по-другому.