Попрекни так скороспелым держательством не старшина, другой кто – убил бы. Но ведь верно поддел. Аргусу не понадобилось бы всё это обменное действо объяснять, оба воеводы – подлинные хозяева Мира – поняли бы друг друга без слов. Ещё здесь же подспудно закопошилась мысль, что и ученица Лара должна быть не так проста, как кажется на первый взгляд. Странно, что он не увидел её ни при воеводе, ни на выгоне, откуда выступали сотни. Проще о ней было б спросить самого старшину. Ну, не прямо в лоб, а, скажем, узнать, давно ль здесь был Илон, с чем приезжал да с чем отбыл… Нет, не стоит. Не сейчас.
– Вот что, – прервал его размышления Лар. – Отправляйся-ка ты к себе в Порубежье – а я, пожалуй, займусь Старом сам. Новости я тебе сообщать буду регулярно и подробно. Здесь, видишь ли, епархия моя. Гм… В общем, я действительно здесь каждый куст знаю, так что результата долго ждать не придется. Просто одного дня слишком мало, чтобы всё обшарить. По горячим следам мы ничего не нашли, а теперь бегом да скоком делу не поможешь – теперь методично надо. Вот и займусь. А венценосной чине, да не померкнет от вести её красота, надо б сообщить… Как думаешь? Ты возьмёшься?
Дэл опустил голову, молчал, покусывая губы. Он хотел остаться здесь, он хотел найти похитителей Стара сам, жаждал самолично расправиться с ними… Но Лар кругом прав: поиск карательного тысяцкого – дело держателя Приграничья, а держателю Порубежья место не здесь. И уж конечно, не в столице. Без Стара туда не стоит…
– Боюсь, она не так поймёт. – Выдавил он из себя, наконец. – Подержим в тайне. Если уж решили не пугать его тёщу, то жену тем более беспокоить не будем. За ней Собор, а я, как ты понял… Я сразу в Крепость, и так меня там заждались. Дел невпроворот…
Он поднял голову, чуть повернулся к старшине – в сомнении, сказать ли о новой броне, разработанной в оружейне капища, о досадном зове Никтуса, о своих планах поимки вражеских лазутчиков – и встретился с печальным взглядом Лара, грустным, сочувствующим, всё понимающим взглядом…
Маг неловко усмехнулся, кивнул старшине:
– Спасибо за помощь, я твой должник, – и тронув шумилку, вырвался вперёд, навстречу душной летней ночи.
6.
Стар очнулся на мягком ложе от мурашек в затёкших кистях, от яркого света, бившего прямо в лицо, и чуть приоткрыл глаза: солнечные лучи, пробиваясь сквозь резную зелень странных громадных деревьев, высвечивали кривые, причудливо переплетённые стволы. Что с ним произошло, он припомнил мгновенно, поэтому прислушиваясь к телу, подвигал плечами и шеей, попытался потянуться, растереть кисти, но руки были связаны за спиной, попробовал подтянуть, размять ноги, они тоже оказались связаны. Он осторожно повернул голову, скосил глаза и увидел все ту же буйную зелень листвы и полускрытые ею массивные стволы деревьев, витыми столбами уходящие в небо и там, в вышине, сплетающиеся шатром.
– Доброго пробуждения и крепких ветвей под ногами! – раздалось в изголовье. – Стар заворочался, запрокинул голову, морща лоб, пытаясь разглядеть говорившего. Над ним стоял уже знакомый ух в потёртой безрукавке, тот самый, что метким выстрелом сбил охранный амулет. – Добро пожаловать в Элрион.
– Ты довольно учтив для бродяги, – холодно откликнулся пленник. – Но это название мне ни о чём не говорит. Надеюсь, твоя любезность прострётся до объяснений. Чьи владения потеряли столь превосходного стрелка? Чем вызван твой отказ от Долга Меча? Чьему стану ты теперь служишь и где он находится?
– Не многовато? Впрочем, твои вопросы всё равно не имеют ответов.
– Вот как! – Теперь первое учтивое приветствие уха казалось издевательством. На один-то вопрос уважающий себя витязь всегда ответит, потому что имя, данное тебе ведунами, ты можешь не открывать никому, но имя владения, взрастившего тебя, надлежит носить открыто и гордо. – А какова сумма требуемого с меня выкупа? Думаю, на этот вопрос ответить стоит. Я заметил, с одеждой тут неважно.
– Я передам его той, кто вершит. Если ты вообще имеешь какие-нибудь вес и цену.
Стар даже дёрнулся в путах, скрипнул зубами. Но постарался удержаться в рамках высокого языка, приличествующего переговорам между двумя смертельными врагами.
– О, их достаточно для того чтобы жарить твои кусочки на каждом владетельном дворе Мира разом. Но если ты немедленно развяжешь меня, тогда, быть может, я оставлю тебе жизнь.
– Условия здесь ставит та, что вершит. А вот если ты будешь угрожать, – ух невозмутимо поставил в изголовье Старова ложа изящный кувшинец, миску с колобками, стряхнул с ладоней невидимые крошки, – то так и останешься связанным, а я – целым.
– Меня ищут, и, уверяю тебя, найдут…
– Ты, наверное, рассчитываешь на следящие чары своего амулета, но он уже уничтожен, – всё так же бесстрастно сообщил ух. – А найти здесь кого-нибудь вашими поисковыми заклинаниями просто-напросто невозможно. Тебе пока не сделали ничего плохого – а ты только и делаешь, что угрожаешь. Поэтому полежи-ка пока связанным.
Стар замолчал, уязвлённый, и не нашёл ничего лучшего, как гордо отвернуться от уха, вперившись яростным взглядом в витые стволы, то есть в стену этого странного живого шатра, который и темницей-то не назовёшь, но уже ненавидишь…