С октября 1937 года по февраль 1938 года капитан госбезопасности Лаврентий Трофимович Якушев был начальником Житомирского УНКВД. Он совершил много выдающихся подвигов на ниве Большого террора. Вот что пишет о них петербургский историк Константин Богуславский, основываясь на документах из архива СБУ: «К расстрелу приговорили женщину на 9 месяце беременности и один из сотрудников НКВД отказывался выдавать её на расстрел, несмотря на приказы Якушева.
«…Подсудимый ТИМОШЕНКО:
Подтверждаю, что беременную женщину Глузман не выдал, и я её не взял. Мне за неё тоже попало. Меня Якушев вызвал, говорит: «Ты – коммунист?», я говорю: «Да». Так он меня взял в оборот и велит снова ехать за ней. Я опять поехал, Глузман снова её не выдал и так не выдавал, пока ребёнку не стало месяца 2 или 3. Женщину тогда расстреляли, а ребёнка сдали через милицию в детясли…»
Второй эпизод – это терминальная стадия морального разложения. Расстрельная команда решила развлечь себя: они оставили в живых одного старика-инвалида и предложили ему заняться сексом с трупом только что убитой женщины, пообещав после этого оставить в живых. После чего, естественно, расстреляли:
«… Подсудимый СОСНОВ на вопросы суда:
…Один инвалид не хотел назвать имя и отчество, и потому его оставили. Когда всех мужчин, а потом и женщин, уже расстреляли, он свою фамилию назвал, и тогда ему предложили сделать с женщиной то, что я говорил следователю, здесь неудобно это повторять. Повели его Лебедев и другие в комнату. При этом были Гришин и Якушев…
Инвалида привёл Тимошенко, сказал ему: «Ложись, и потом пойдёшь домой». Инвалид лёг и начал то, что от него требовали, и тогда его Тимошенко застрелил».
«Подсудимый ИГНАТЕНКО на вопросы суда:
Я не был, когда старика заставляли лезть на мёртвую женщину, я был в коридоре и только слышал смех из комнаты.
Подсудимый ТИМОШЕНКО поясняет:
Дверь в мою комнату была открыта, ноги трупов были и в коридоре, т. к. полно было трупов, а в комнате и коридоре стояли все участники операции и хохотали. При этом был и Игнатенко…»
Вот так весело, с шутками, проходили трудовые будни в Житомирском УНКВД».
Глузману его либерализм даром не прошел. Трибунал вынес ему обвинительный, хотя и довольно мягкий приговор:
«Глузмана Михаила Захаровича по ст. 206–17 п. «а» УК УССР лишить свободы на два года в общих местах заключения без поражения в правах.
Учитывая, однако, степень социальной опасности Соснова, Гирича и Глузмана, не требующей обязательной изоляции от общества, на основании 48 ст. УК УССР наказание Соснову, Гиричу и Глузману считать условным, с испытательным сроком на три года каждому.
При этом, если любой из них в дальнейшей своей работе и общественной жизни проявит признаки исправления, и до истечения указанного испытательного срока он может рассчитывать на досрочное освобождение и от условного наказания».
Но Якушев был тот еще затейник! Как пишет К. Богуславский: «Вот как подвиги товарища Якушева описывают его коллеги по ремеслу:
Подсудимый Тимошенко:
«…С женщинами так было… Вот привез я партию женщин, Гришин сказал Лебедеву, что Якушев интересуется, молодые ли женщины, ему Лебедев сказал их возраст, и он пошел к Якушеву.
Когда я потом завел женщин, Якушев и Гришин уже были в комнате, там же был и Бланк. Якушев велел первой раздеться, осмотрел ее всю, потом Бланк подбежал, как врач, стал ее выстукивать, а потом повел ее с Сосновым. Я говорил Якушеву, что голых тяжело грузить, а он ответил: «Их мало, это неважно».