«Будет» даже прозвучало как «будит».

— О чем? — уточнил я.

Надо же, в Москве есть всё, даже библиотека имени Гомера, и сексапильные библиотекарши там наверняка ходят в коротеньких хитонах, услаждают слух посетителей игрой на арфах, и всюду стоят амфоры с вином, и особый сертифицированный виночерпий… Что-то я размечтался.

— О том, как сочинять книги, — сообщила мне девочка. — Открытый мастер-класс!

Я едва не подавился кофе.

Олег Копай был красавцем-мужчиной, а по совместительству автором многочисленных бестселлеров. Вот только сам он их не писал, это делали специально обученные литературные негры, получавшие в рамках проекта «Копай» хорошие деньги… Слава же доставалась фронтмену, который вообще не участвовал в творческом процессе, зато раздавал автографы и умело звездил на всяких мероприятиях.

Учиться у него сочинять книги?

С таким же успехом можно принимать наставления в парикмахерском искусстве от аккуратно подстриженной болонки.

— Лев! Николаевич! Все?! Хорошо?! — уловив в трубке булькающие звуки, девочка наверняка решила, что я захлебнулся от счастья.

— О да… — Я схватил со стола лист договора с АЗ, и помахал на себя, точно веером. — Когда это произойдет? — В дату я вслушиваться не стал, все равно не собирался идти. — Невероятно сожалею, но именно в этот день я очень занят, увы-увы, мне так жаль…

— Евгения Захаровна очень хотела, чтобы вы были, — сообщила девочка обиженно. — Журналисты придут.

Конечно, слетятся на Копая, точно мухи на гов… на говенное варенье!

Случись все это еще месяц назад, я бы сдался и уступил, и потащился на дискуссию, она же открытый мастер-класс, чтобы впустую потратить вечер. Но теперь все иначе — я взялся за самый опасный в своей жизни заказ, перешел все красные, бесцветные и даже ультрафиолетовые линии.

— Очень жаль, что я не смогу, — сказал я без истеричной надрывности «право имею», спокойно и уверенно. — Но полагаю, что Копай и без меня справится, и что Евгения Захаровна с легкостью найдет ему в пару автора из ИЕП.

Девочка еще что-то пищала в трубку, но я не стал слушать, выключил связь, и очень вовремя, поскольку входная дверь как раз открылась.

Вечером Вика сообщила, что если раньше мы катались по людям, хорошо относившимся к президенту, то сегодня начнем беседовать с его врагами. От такой новости я ошалел — всем же известно, что кровавый тиран не выносит критики, ценит лесть и уничтожает всех, кто осмеливается говорить ему правду — и в первый момент не поверил.

— Готов? — спросила она, заглядывая в комнату, и тут же нахмурилась. — Еще нет? Давай!

Телефон мой ожил снова, девочка-пиарщица решила, что я понял ее неверно или не расслышал, и что она должна пересказать все еще раз, чтобы я зарыдал от счастья и немедленно согласился побежать куда зовут…

Я выключил звук.

Горе тем, которые зло называют добром, и добро злом, тьму почитают светом, а свет — тьмой, горькое именуют сладким, а сладкое — горьким, горе тем, кто мудры в своих глазах и разумны пред собою!