— Ты маму напугал. Позавчера.

Я едва не спросил: «А я что, с ней общался?», но вовремя прикусил язык.

Да, точно, мама же позвонила вечером, когда я находился в состоянии тяжелого рабочего транса, отягченного хроническим недосыпом. Я ответил ей, мы поболтали, и я вернулся к «Навуходоносору», и все вроде бы завершилось нормально, но сейчас я не смог вспомнить ни единого слова из того разговора!

— Она решила, что ты не в себе, что ты принимаешь наркотики. — Ленка пощупала мне лоб, словно признаком наркомании была повышенная температура. — Запястья покажи. Вены.

— Да не пользую я дурь, твою мать!! — рявкнул я, и одеяло шлепнулось на пол, обнажив мои белесые и пухлые телеса. — Что за люди! Ни поработать не дают! Ни поспать! Смотри!

Сестра не обратила на мои вопли внимания, а протянутые руки изучила тщательно. Поскольку дырок от уколов на них не обнаружилось, лицо ее несколько посветлело и разгладилось.

— Ну что, довольна?! — все так же агрессивно спросил я.

— Да, очень, — ответила Ленка, ничуть не смутившись, и тряхнула русыми волосами. — Давай чаю вмажем, раз уж я приехала.

— Ты сначала в мусорное ведро загляни, вдруг я шприцы выкинул. И в холодильник. Там анаши три пакета и гашиша пять стаканов. А героин в ящике стола, две упаковки. Отборный! — продолжал я нести ерунду. — Хочешь, с тобой поделюсь?! Мне не жалко!

Байки о том, что все писатели сплошь нарики и пишут под кайфом — не более чем байки. Я сам всякую дрянь вообще не пробовал; о коллегах, с ней повязанных, слышал, конечно, но вживую видел один раз, и то это был случайный человек, мелькнувший на паре тусовок, а потом исчезнувший в неизвестном направлении.

То ли в наркодиспансер, то ли на кладбище.

— Ладно тебе. — Ленка обняла меня. — Ух, теплый, прямо из кровати… А я тебе звоню. Ты трубку не берешь… Потом дверь не открываешь. Ну, я решила, что с тобой что-то случилось.

— Зато ты холодная, брр. — Я поежился от побежавшей по спине дрожи. — Заходи.

Ленка вряд ли притащила с собой мадеру, так что обойдемся кофе.

Я поплелся одеваться, а она двинулась на кухню, откуда донесся сердитый вопль. Офигительно — бутылки пустые я убрать забыл, а коньячные с прошлого раза не выкинул, так на полу и оставил.

— Это накопилось, — попробовал объяснить я. — Только вино вчерашнее. Гости были…

Сестра мрачно фыркнула и принялась складывать посуду в пакет.

Вскоре мы сидели за столом, на котором дымились две кружки с кофе, и разговаривали с домом. Мама с папой взирали на меня с тревогой, и я старался выглядеть как можно бодрее, демонстрировал блеском зубов и выпучиванием глаз, что тело мое здорово и дух тоже, разум искрист, работы тонна, счастье не за горами, а буквально за углом винного магазина, и вообще всё чики-пуки. Ленка мои показания частично подтверждала, намекала, что образ жизни я веду не совсем правильный, вредных привычек не лишен, но в целом близок к раскаянию.

— А девица твоя где? — спросила она, когда экран смартфона погас.

Они с Машей были знакомы, хотя и поверхностно.