— Если правитель страны честный, то и все чиновники честные! — патетически провозгласил я, но хозяйка дома посмотрела на меня с таким скепсисом, что я невольно отвел глаза.

Ну да, Россия велика, и во все ее углы ни одному начальнику не заглянуть, и всегда найдется какой-то жук, решивший, что без пригляда сверху можно и набить слегка свой карман. Признавать это мне не хотелось, хотелось верить, что с настоящим демократическим президентом страна забудет о язве коррупции… Я осознал, в каком именно направлении текут мои мысли, и вздрогнул.

Вера? У меня, который всегда посмеивался над религией и почитал себя атеистом? Нет-нет-нет… Моя позиция основана на логике и знании… Вот только знании чего? Неожиданно я понял, что не могу ответить на этот вопрос, и раздражение заколыхалось внутри, словно кипяток.

— Все в порядке? — спросила вернувшаяся Вика — наверняка тоже ощутила скопившееся на веранде напряжение.

— Все хорошо, — отозвалась Алевтина Семеновна. — Давайте про выпускной расскажу. Боря там отличился…

Когда мы прощались и садились в машину, я напоминал себе, что все эти замшелые пенсионеры ничего не понимают, что они уже отжили свое и будущее не для них, а для нас! Только вот слова старой учительницы не хотели уходить из головы, и это меня невероятно бесило.

***

— Сейчас заедем перекусить, и двинемся по другому адресу, — сообщила Вика, когда «пежо» цвета артериальной крови выбрался на трассу.

Самая та окраска для псов режима.

— Нет, никуда мы не двинемся, — ответил я. — Я устал.

Недосып давил на башку, как железный шлем, усеянный изнутри тупыми шипами. Раздражение после беседы кололо сердце иголками, скакало по кишкам объевшейся стимуляторов кусачей белкой.

— Что? — Она посмотрела на меня изумленно, и это оказалось последней каплей.

— Ты не понимаешь! — заорал я. — Я — творец! Не могу работать вот так, по расписанию! Это ты привыкла выполнять приказы! Я так не могу! И ты меня не принудишь! Никогда!

Я сам слышал визгливые, истеричные нотки в собственном голосе, и они мне не нравились, но остановиться я не мог. Будь я ребенком, я бы лежал на спине, дрыгал ногами и верещал на весь торговый центр, куда меня привели такие нехорошие и неправильные родители!

— Лев, я понимаю, у тебя проблемы в личной жизни… — Вика сделала попытку вмешаться, но эти слова заставили меня вспомнить о Маше, так что меня буквально затрясло, я по-настоящему взбеленился.

— Это тебя вообще не касается! Это не твое дело!! Не трогай меня!

Судя по взгляду и выражению лица, ей очень хотелось взять меня за горло, как тогда в подъезде, но она не могла, поскольку вела машину.

— Может, тебя высадить? — спросила Вика, и тут я немного одумался.

Обочина в сорока километрах от Москвы, черт знает где, под моросящим дождиком — нет, к этому я вовсе не стремился.

— Нет, не надо. Не надо… Но делать я ничего сегодня не могу. Я устал.