— Где говорят?! — рявкнул я. — Кто?
— Да по интернетам треплются, прикинь, — ответил он.
Офигительно… Злобенко не умолчал, что видел меня с красивой дамой, тут же написал об этом.
И судя по тому, что Петька узнал, уже знает и весь литературный бомонд, кроме отпетых луддитов и анахоретов. Лично эти двое не знакомы и общаться напрямую не могут, ведь один патриот не простой, а с большой буквы, а второй взял бы себе псевдоним Дэн Либерал, если бы унюхал в этом возможность срубить тыщу-другую; и это значит, что сплетня стартовала с одного конца литературно-политического спектра и добралась до другого.
— Чего я звоню-то, братан, — продолжил Петька, ничуть не интересуясь моими душевными терзаниями. — Завтра тусня намечается, очень забубенная. Сама Селена Подлунная к нам заехала! Приходи! Только для своих. Цени, что приглашаю…
Селена Подлунная числилась главной и очень яркой звездой романтического фэнтези, мира любовных, а порой и откровенно порнографических романов с фантастическим душком, где прекрасные девы попадали в лапы драконов, оборотней, эльфов и вампиров для удовлетворения их сексуальных потребностей, а также потребностей читательниц в волнующих переживаниях. Говорили, что без маски Селену никто не видел, что живет она на собственном острове в Карибском море, вьет веревки из издателей по всему миру, а деньги ей привозят чемоданами под охраной боевиков-сикарио из мексиканских наркокартелей.
В другой день я бы с интересом познакомился с такой особой, но только не сейчас.
Петька продолжал бормотать что-то, вставляя к месту и не к месту обычное «в натуре» и «епта», но я его не слушал, я полез в соцсети. Маша два часа назад отправила мне сообщение из трех слов «Подонок! Предатель! Проваливай!», после чего меня заблокировала.
Несколько секунд я сидел оглушенный, не понимая, разговариваю ли я по телефону вообще. Все эти дни я надеялся, что она все же вернется, что отношения восстановятся и все станет, как было.
Но видимо пришло время свернуть шею этой надежде… Последней надежде…
Да обратится против тебя надменность твоя, блудница галилейская, да сгинет все, чем так похваляешься ты, и цепочки на ногах, и звездочки, и луночки, и ожерелья, и опахала, увясла и запястья, и пояса, и сосудцы с духами, и подвески с кольцами, и перстни, и серьги! Да наполнятся песком волосы твои, а в глазах заведутся черви, и да станет плоть твоя смрадной гнилью!
Глава 9
Естественно, утром ехать я никуда не хотел, но Вика спрашивать меня не стала, просто запихнула в машину и повезла. Когда обмолвилась, что мы направились в область, я откинулся на подголовник и попытался заснуть — ночью выспаться не удалось, и лег поздно, и от душевной боли то и дело подскакивал, начинал скрежетать зубами, вспоминая Машу.
Что самое удивительное — в машине я на самом деле отрубился и продрых целый час.
А когда открыл глаза, мы ехали по самому обычному дачному массиву — заборы из рабицы, кусты малины и смородины, неторопливые коты, деревянные столбы с проводами. Неужели здесь поселился кто-то, имеющий отношение к нашему Борису свет Борисовичу?
— Кто сегодня? — Я зевнул и потер глаза.
— Первая учительница, — ответила Вика. — Девяносто лет, а память лучше моей, похоже.
На аккуратной ухоженной дачке нас встретила улыбающаяся старушка в компании здоровенного лабрадора. Тот проинспектировал гостей датчиком в виде холодного носа и, решив, что мы несъедобные и не опасные, завалился под лавку.
— Это вот Саня, — представила пса хозяйка. — Дочкин. Мы с ним на неделе, когда тут больше никого нет, друг за другом присматриваем, ну еще и за порядком.
Я почти ждал, что лабрадор в ответ назовет ее имя, но нет, старушка справилась сама: «Алевтина Семеновна». Меня усадили в кресло на просторной веранде, где всюду висели вышивки и пахло мятой, и напоили вкуснейшим чаем с травами, от которого я ожил и сумел напомнить себе, что я профессионал, должен забыть про очередную бессонную ночь, выкинуть из памяти стерву Машу и взяться за работу.