Лицо Июлии вдруг стало грустным, она отвела взгляд в сторону.

– Это не ты меня у матери отняла, бабушка. Она сама меня бросила, унесла в лес, оставила там, думая, что я, беспомощный младенец, ей беды приношу своим родимым пятном… Будь мой ребёнок каким угодно, я бы всё равно его не оставила, – тихо проговорила Июлия. – А матери я и сейчас не нужна. Вот так.

Она коснулась пальцами тёмного пятна на своей щеке, и Захария не нашлась, что ответить. Немного помолчав, Июлия взглянула в лицо старухе, в глазах её снова загорелись огоньки, и она заговорила:

– А тогда, на пруду… Помнишь, бабушка? Мне лет пять было, я плавать не умела. Пока ты стирала мои платья, я нашла старое гнилое бревно и уплыла, держась за него, на середину реки. Помнишь, что было потом?

Июлия положила свою ладонь на сухую, сморщенную руку Захарии. Та кивнула, и губы её дрогнули в едва заметной улыбке.

– Бревно на середине пруда развалилось, и я чуть не утонула! Если бы не ты, бабушка, меня бы здесь не было. Ты спасла меня и тогда. До сих пор понять не могу, как ты плавала со своим жутким горбом.

Июлия и Захария посмотрели друг на друга, и внезапно обе расхохотались.

– Из-за тебя, такой озорной поганки, я тогда с десяток пиявок с себя сняла, – сквозь смех проговорила Захария.

– А я до сих пор помню вкус той озёрной воды, так сильно я её наглоталась, – вытирая слёзы, ответила Июлия.

Насмеявшись, они снова замолчали на какое-то время. А потом Июлия снова заговорила.

– А как на меня напали змеи, помнишь? Ты тогда без тени сомнения бросилась ко мне и схватила двух за шеи голыми руками. Я, наверное, так не смогла бы, я змей до ужаса боюсь!

– Смогла бы, – уверенно сказала старуха, – если бы Сашеньке угрожала опасность, ты бы ещё не то смогла.

– Да, – ответила Июлия, и лицо её просияло, – да! Потому что я люблю его.

Она заглянула в лицо Захарии и широко улыбнулась.

– И ты смогла, потому что любишь меня.

– Да нет же, – неуверенно пробубнила старуха.

– Да! Любишь! – воскликнула Июлия.

Она вскочила с лавки и закружилась по комнате.

– Ты всё время делала так, как делают люди, чьё сердце наполнено любовью, – пропела Июлия.

Она склонилась к Захарии и крепко обняла её, поцеловала в морщинистую щёку.