— При каком? — нетерпеливо спросила девушка.

— Если ты будешь убивать.

Елену словно окатили ледяной водой. Она по-прежнему не знала, сможет ли заставить себя отнимать жизни, и не понимала, почему для нее — солдата, это так тяжело.

— Ты можешь действовать гораздо безжалостнее, — продолжил Роб. — Но почему-то предпочитаешь использовать свои навыки с абсолютно неуместным благородством. Доброта — твоя слабость. Понимаешь?

Елена молчала.

— Подумай над этим хорошо. Враги не будут давать тебе второго шанса. Если ты падешь на Полигоне, они с радостью спляшут победную.

Девушка так и не смогла ничего ответить, лишь как-то неопределенно кивнула и вернулась к тренировкам.

Спустя неделю, парни вместе со стариком наскребли в своих сбережениях какую-то сумму денег и отправились на Независимый Рынок. Вернулись они лишь под вечер, но не с пустыми руками. Оказывается, Роб уже давно размышлял над тем, как экипировать Елену, и решил сделать ей сюрприз. С хитрой улыбкой он деловито разложил на столе боевой топор, два коротких, слегка искривленных меча, похожих на хиллвильские, два обоюдоострых кинжала и набор метательных ножей.

— Я думаю, ты найдешь этому применение, — заговорщицки подмигнул старик. — Еще в машине лежит твой эластичный бронекостюм с плащом из кожи пустынных змей. Он устойчив к открытому огню и бережет тепло тела при температуре до минус двадцати градусов. Это все, что мы смогли приобрести на наши совместные сбережения. Дробовик можешь взять у парней, но вряд ли он тебе чем-то поможет на Полигоне. Слабоват. А на более серьезное огнестрельное оружие Варрус обладает монополией. Ценники на него такие, что лучше тебе и не знать…

Елена от всей души поблагодарила Роба и ребят, затем весь вечер упражнялась с новыми игрушками. Броня, которую выбрал старик, выглядела весьма устрашающе, идеально облегая черной рельефной текстурой все тело, а плащ добавлял образу зловещего величия.

Оставшиеся дни до торжественного открытия Турнира Елена продолжала тренироваться. Однако, чем ближе становился день регистрации Гладиаторов, тем сильнее девушка нервничала. Она прекрасно осознавала, что назад дороги нет, ее решение неизменно. Но волнение перед неизвестностью продолжало расти, и в последнюю ночь накануне регистрации Елена не смогла сомкнуть глаз. Утром ее пришла будить такая же не выспавшаяся Аггай, проговорив лишь обреченное: «Пора…».

Елена поднялась с кровати, надела броню, закрепила оружие на соответствующие места, влезла в плащ и покинула комнату. Она вежливо отказалась от завтрака и сразу вышла на улицу. Глоток свежего утреннего воздуха немного взбодрил ее, и девушка, потеряв ощущение времени, долго смотрела на медленно поднимающееся из-за горизонта солнце. Сможет ли она еще вернуться сюда? В этот двор, в этот дом… Сможет ли еще раз посидеть за столом в уютной кухне Аггай, увидеть приветливую улыбку хозяйки, пекущей ее любимые пирожки… Елена вдруг поняла, что все здесь стало ей таким родным, таким дорогим… Прощаться оказалось тяжелее, чем она думала…

Через некоторое время пришел Роб, следом за ним приехали парни. Максим сразу же отвел девушку в сторону и, пристально посмотрев ей в глаза, выпалил:

— Еще не поздно остановиться! Ты не обязана участвовать!

— Макс, мы это уже обсуждали, — Елена тяжело вздохнула.

— Знаю. Но я не могу вот так просто отпустить тебя на эту резню. Ты уверена, что Тэкеши рассказал тебе правду? За две недели не было ни одной весточки из Хиллвиля! Может быть…

Парень не договорил. Елена решительно сделала шаг вперед и поцеловала его в губы. В этом поцелуе не было страсти, скорее некое молчаливое признание в чувствах, которые девушка и сама не могла себе объяснить. Она хотела, чтобы Максим остался ей другом, но в то же время понимала, что они как-то незаметно стали друг другу больше, чем просто друзья. И в то же время Елена не могла себе позволить этого большего. Она не хотела давать парню надежду, уходя туда, откуда не так уж и много шансов вернуться… Но сейчас не сдержалась…

Когда их губы разомкнулись, Максим больше не говорил. Он лишь смотрел на Елену глазами, в которых читалось одновременно и замешательство, и боль, и принятие.

— Я сделаю все, чтобы вернуться к тебе, — произнесла она. Парень промолчал, и Елена, осторожно отступив назад, вернулась в дом.