— Пусть победа достанется сильнейшим, — после чего грациозно повернулся в сторону Пьедестала своих бойцов и направился к ним.

Следующей слово взяла огромная дама из Гарфурда.

— Я, Батильда! Дочь Гуллы! — вещала она неестественно низким для женщины голосом. — Как Надзиратель Гарфурда призываю наших Гладиаторов! Жестокая фурия Брумхилд и ее яростные воительницы!

В этот раз заиграло что-то очень немелодичное и тяжелое. Луч прожектора упал на Пьедестал Гарфурда, и вскоре перед зрителями предстали двадцать необычайно огромных женщин с телосложением атлетов-тяжеловесов. Их массивные тела облегали кожаные боевые доспехи, придающие и без того внушительной внешности дам варварский оттенок. У каждой фурии в руках покоился топор, похожий на тот, что был у Елены, только вдвое больше. Скуластые лица воительниц полыхали яростью не меньше, чем злобные физиономии воинов Варруса. Брумхилд, стоящая впереди своих фурий, поднимала вверх топор и что-то победоносно кричала, а зрители сектора Гарфурда, где располагались только женщины, вторили ей.

Наконец галдеж прекратился, и Батильда возвестила:

— А теперь пусть на Пьедестал к нашим яростным воительницам взойдет их Куратор! Командир легиона фурий! Глава Военного Совета Гарфурда! Великая Мэгнхилд!!!

На сцену взошла такая же крупная дама заметно старшего возраста, однако все в тех же неименных кожаных доспехах. Ее лицо было испещрено шрамами и морщинами, а в глазах тлели угольки уже погасшей ярости, с годами превратившейся в суровую жестокость. Она не кланялась, как предыдущие Кураторы. Лишь окинула надменным взглядом трибуны и утробно прорычала:

— Пусть победа достанется сильнейшим! — Женщина показательно ударила себя в грудь кулаком и самоуверенно зашагала к Пьедесталу.

Последней из четверки Надзирателей заговорила девушка в бирюзовом платье:

— Здравствуйте, друзья! Я, секретарь Научного Совета Криетрона, Ангелина Демьянова! — Ее голос был очень красивым и мелодичным. — Как Надзиратель своего города, приглашаю на Пьедестал наших Гладиаторов! Доктор Василий и отряд боевых всадников!

Музыка Криетрона понравилась Елене больше всего. Она была одновременно и красивой, и величественной, и в то же время грозной. Под ровные такты на платформу поднялось то самое нечто, которое Елена однажды видела на Рынке. Огромные черные существа, с гигантскими клешнями и массивными лапами — боевые скорпионы, вынесли под луч прожектора своих всадников, облаченных в какие-то темно-синие с маслянистым отблеском костюмы. Двадцать крайне устрашающих тварей распределились по Пьедесталу, вставая в идеально ровный четырехколонный строй. В этот момент Елене стало немного спокойнее. По внушительности скорпионы Криетрона, пожалуй, превосходили даже экзоскелеты и злобные гримасы Варруса.

— Благодарю вас за признание, друзья! — добродушно улыбнулась аплодирующим зрителям Ангелина. — Сейчас я хочу пригласить к нашим отважным всадникам их Куратора! Исполнительный директор Научного Совета Криетрона! Заслуженный лидер и ученый! Дмитрий Коровин!

Со скамейки сектора Критетрона поднялся невысокий мужчина средних лет в строгом сером костюме, больших очках и с кучерявой шевелюрой русых волос. Взойдя на сцену, он поклонился зрителям и произнес в микрофон фразу, которая неожиданно отличалась от слов предыдущих Кураторов:

— Пусть победа достанется тем, кто носит в сердце добро! — Он еще раз признательно склонил голову и направился к своим бойцам. Елена проводила его задумчивым взглядом, чувствуя, что очень хотела бы познакомиться с жителями Криетрона поближе. Было в их Кураторе, Надзирателе, да и в самих всадниках что-то непохожее на остальных и одновременно отзывающееся в сердце девушки. Отсутствие вражды. Они не выражали воинственности, и казалось, что предстоящая резня для них — вынужденное условие выживания. Криетронцы не были убийцами.

— А теперь, — вновь заговорил Авториас Второй, поднимаясь со стула, — по традиции я должен спросить: есть ли еще желающие принять участие в Турнире Гладиаторов?

Елена ощутила, будто ее сердце провалилось куда-то в область копчика. Она так увлеклась наблюдением за торжественной регистрацией, что незаметно для самой себя забыла о своем предстоящем выходе. И теперь эта минута настала, а Елена сидит, словно пригвожденная к скамье, не в силах пошевелиться.

— Давай. — Роб легонько толкнул ее в бок, но Елена продолжала сидеть в ступоре. — Если сейчас не встанешь, другого шанса не будет.

В зале висела тишина, Авториас суровым взглядом оглядывал трибуны.

Воспринимая все происходящее будто в тумане, Елена поднялась на ватных ногах и подняла вверх руку:

— Я желаю, — попыталась прокричать она, но голоса хватило лишь на негромкую реплику.