Пес все-таки забрался лапами на ее юбку и принялся обнюхивать ее плечо на предмет незнакомых запахов, принесенных из королевского дворца.

– Реджис! – позвала Ижени.

Граф как раз подошел к ним.

– Феличе! Сидеть!

Огромный белый волкодав беспрекословно послушался хозяина, оставил платье Ижени в покое и присел прямо у ее ног. Остальные охотничьи тоже притихли и затоптались рядом.

– Молодец. Какой хороший мальчик.

Реджис наклонился и потрепал пса за ушами. Тот радостно высунул язык и несколько раз громко тявкнул в ответ.

– Умничка, Феличе. Кто сегодня быстрее всех загнал лисицу? Кто самый лучший пес на свете? Феличе молодец. Красавец.

Реджис порой говорил со своими гончими так ласково, точно это были маленькие дети. Особенно он любил Феличе, огромного белого пса фианийской охотничьей породы, оставлявшего свою белую шерсть на всем, что было темного в доме. Вот и теперь Ижени сдержанно наблюдала, как граф гладит пса, и старалась не смотреть на свою юбку с темными следами грязи от лап.

– Ну, идем в дом. Идем-идем.

Он выпрямился и пошел к крыльцу, а свора гончих побежала за ним.

– Реджис, они опять разведут грязь… – сказала Ижени ему вслед. Больше всего на свете она ненавидела беспорядок и все, что с ним связано.

Граф обернулся.

– Парочка пятен ничего не испортит.

Феличе побежал вперед, Реджис вскоре тоже скрылся за порогом, а Ижени медленно направилась к дому, чувствуя что-то непреодолимо тяжелое на сердце.

За обедом они молчали. К счастью, в столовой была тишина и порядок, поскольку собак туда не пускали. Ижени только спросила, почему прибывшие с охоты господа не остались на обед.

– В другой раз. – ответил Реджис и ушел наверх читать письма.

Днем Ижени разбирала свертки, которые заботливо прислала ее матушка. Посмотреть на них, так казалось, будто баронесса де Фоссе считала будто у нее здесь нет ни одной теплой вещи на случай неожиданных холодов или ливня. Графиня де Баккард крутилась перед зеркалом, накинув на плечи паланкин из темного собольего меха, когда вошла Авелин и восхищенно ахнула.

– Какая красота, мадам!

Ижени улыбнулась и стащила меха, аккуратно заворачивая их в бумагу.