– А Вы все-таки поешьте, графиня. Пожалейте себя.

– Мне себя не жаль. – ответила Ижени. – Жаль только нашего ребенка.

– Мне тоже жаль его.

Сердце ее дрогнуло при этих его словах. Нет, только не сейчас. Она развернулась и вышла из столовой. Поднялась к себе и заперла дверь. Не кричать не плакать не хотелось. Только полежать и подумать немного. Впереди предстояло большое дело – придумать, чего теперь она хочет от жизни, если все прежние цели рухнули и осуществить их было невозможно. Ижени должна была признать, что теперь она ничего не хочет. И готова вечность провести в этой комнате. Только бы не чувствовать этой тупой ноющей боли. Чтобы как-то смягчить ее, Ижени встала с постели, подошла к резной деревянной полке на стене, где стояли ее любимые вещицы. Там она открыла крышку музыкальной шкатулки. Заиграла любимая мелодия. Ижени взяла с полки свою куклу с перемотанной рукой. Легла на постель, прижала к себе игрушку. Так она делала в детстве, когда была расстроена чем-то, и всегда помогало. Сейчас, конечно, толку от этого было мало. Но Ижени продолжала лежать, слушая музыку и сжимая куклу в руке. Ее пальцы нащупали тот самый старый платок и мысли ее немного оживились. «Интересно, что у нее с рукой?» – подумала Ижени. Она совершенно не помнила, как сломалась эта кукла. Должно быть потому что она сломана, ее оставили в старом поместье и не взяли с собой в Фоссе при переезде. Ижени ничего не помнила до переезда в Фоссе и ей стало интересно, что же она такое могла сделать с ней. Судя по потрепанному виду игрушки, ее много раз роняли. Или один раз, но очень неудачно. Графиня де Баккард села на постели, положила перед собой старую куклу и стала разматывать узел на ее руке. Тот ни в какую не поддавался. Тогда она быстро спрыгнула на пол, достала из ящика столика кинжал, подаренный Реджисом, и осторожно разрезала им платок, стараясь не оторвать маленькую фарфоровую руку куклы. Когда платок, плотно намотанный на нее в несколько слоев, был наконец снят, Ижени ахнула от неожиданности. На запястье куклы в виде браслета красовалось золотое кольцо с огромным блестящим драгоценным камнем овальной формы. Камень был очень красивым, редкого фиолетового оттенка и все еще чарующе переливался на свету, хоть и пролежал долгое время за пыльным платком. Рука оказалась совершенно целой. Ижени могла пошевелить ей вверх и вниз. А кольцо сияло, намертво обхватив фарфоровое запястье.

– Вот это красота… – прошептала Ижени, забыв на миг о всех своих неприятностях, до того неожиданным было открытие.

Некоторое время она пыталась снять кольцо с руки своей куклы с помощью мыла. То долго не поддавалось, и Ижени недоумевала, кто вообще сумел надеть его. Но подозревала, что это ее рук дело. Той Ижени Кавелье, о которой она ничего не помнит после высокого дерева и удара головой о землю. Когда ценой огромных усилий кольцо все же было снято, Ижени долго держала его на своей ладони и рассматривала. Овальный камень сверкал фиолетовыми переливами, точно хвастаясь перед графиней де Баккард своей красотой.