– Что с тобой, девочка? – баронесса испуганно посмотрела на дочь.

– Пусть она уйдет! – кричала Ижени, не сводя взгляда с красной от волнения Авелин.

– Ижени, присядь. Дайте ей воды. Или чаю.

– Я не буду пить ничего из того, что принесет эта подлая тварь! – кричала графиня.

Тут за ситуацию взялся Реджис, шагнул к ней, намереваясь взять под руку.

– Присядьте, мадам.

Голос Ижени совсем сорвался на плач.

– Не прикасайся ко мне! – вскрикнула она, упала в свое кресло и разрыдалась, опустив голову на ручку кресла.

Несколько секунд все молчали, а Авелин убежала в кухню, прижимая к себе поднос из-под посуды. Затем Реджис, подбирая слова, несколько раз попросил Ижени успокоиться, присев на колено рядом с ее креслом, но уже не трогая ее руками, точно она была за стеклянной стеной. Он даже побоялся подать ей платок. В это время Патрис Кавелье многозначительно взглянул в сторону жены. Та быстро встала, порываясь броситься утешать дочь, но он остановил ее, шепнув на ухо:

– Идем-ка. Сами разберутся.

– Но моя девочка… – прошептала баронесса.

– Идем-идем.

Они медленно вышли из гостиной, где все еще блестели осколки фарфора, молча кивнули Реджису, и сразу же направились в холл, торопливо собираясь к ожидавшей их во дворе карете. Когда родители уже вышли на крыльцо дома, Ижени вдруг опомнилась, вскинула голову, быстро встала и, вытирая слезы, побежала за ними.

– Отец, матушка, постойте!

Она не могла себе позволить отпустить их вот так, не попрощавшись и даже не извинившись за свою грубость. Те быстро простились с ней и приказали лечь отдохнуть, а к ним приехать позже при случае. Ижени вернулась в дом и хотела уже уйти к себе, но проходя мимо гостиной, услышала голос Реджиса, который заставил ее остановиться и вновь загореться от злости.

– Все успела рассказать? – спросил тот неприятным язвительным тоном.

Графиня де Баккард вытирала остатки слез и убирала платок.

– Если бы я рассказала отцу, Вас бы уже не было в живых. – уверенно заявила она. – Но я ничего не скажу.

– Можете убить меня сами, если так хотите.

– Может быть, позже. – сухо ответила Ижени.