Я была потрясена рассказом Алисы. Она уложила меня спать на раскладушку под полку с кошками, но я долго не могла сомкнуть глаз. Ком в горле мешал говорить, но нужно было еще многое узнать. Утром я не удержалась и спросила Алису:
«И после этой трагедии ОНИ оставили тебя в покое?»
«Как бы не так. Столица была уже перенаселена ими, поэтому я им была необходима как дополнительная площадь, жилье для гастарбайтера. Они визжали, скрипели зубами, что не смогли заселиться в меня. К тому времени эйдосы практически целиком завладели Николаем, заменив его сущность на отвратительную женскую тварь. Он теперь полностью зависел от шмоток и украшений. Мог полчаса рыдать над сломанным ногтем, и самое ужасное – он не представлял уже себя в другом качестве. Им оставалось совсем чуть-чуть, чтобы окончательно захапать его, но Решка, моя милая девочка, и тут разрушила их планы. Горе моего мужа оказалось сильнее любого эйдоса, и оно вытеснило большую их часть из его души. Любовь и горе, этот прекрасный коктейль – отличное оружие против мерзких гадов. Они любят вползать туда, где царит равнодушие, порок и гедонизм. Человеческие эмоции мешают эйдосам, они смывают их на пути к цели, словно селевой поток, сходящий с гор. Эйдосы не любят войну или природные катаклизмы, потому что в эти моменты человек начинает осознавать смысл своего существования, при этом мир вещей выглядит жалким и ничтожным. Мы с мужем были абсолютно раздавлены. Сидя на полу перед Решкиной кроватью в обнимку с ее любимым мохнатым котом, я захлебывалась горем. Оно заполняло меня целиком, переливалось через край. Но даже в эти моменты в моей голове звучали их призывы: «Давай, милая, всего один поход в магазин – и тебе сразу станет легче. Так просто. Всего лишь несколько маленьких покупок!» В руках появлялась странная дрожь, и я уже начинала думать о том, чтобы пойти прогуляться по своей любимой аллее бутиков. Нет, нет, ничего не покупать! Только посмотреть новинки. Но потом вспоминала глаза дочери в тот страшный вечер, шла на кухню, наливала в миску кипяток и опускала в него руки. Ты заметила, наверное, что я никогда не снимаю перчатки. Видишь ли, мои руки давно изуродованы ожогами. Да, мне было больно, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что выжигала меня изнутри. То, что было внутри, жгло сильнее самого горячего кипятка. И когда кожа слезала ошметками, а руки превращались в куски оголенного мяса, только в эти моменты эйдосы отставали от меня. Лежа часами на кровати, я пыталась как-то связать все произошедшее в единое целое. Мне казалось, что если эта мозаика сложится, время отмотается назад и Решка снова вернется к нам. Мне было необходимо узнать, кто и за что убил ее. Единственное, что могло помочь разгадать этот ребус, – это путешествие на мусорную свалку. Я была уверена, что в ту страшную ночь я каким-то загадочным образом действительно очутилась там, на границе двух миров. Мне оставалось только найти это место. После того как мы с Никой рассказали друг другу, что происходило в нашей с виду благополучной семье, он стал мне самым верным другом. Наше прошлое было зачеркнуто навсегда, но зато вместо вечно отсутствующего мужа я приобрела надежную опору в жизни. Он знал, что ему уже не стать прежним, но любой ценой хотел спасти меня от экспансии паразитов. Вместе с ним мы облазили все мусорные свалки Москвы и области. Ника с моих слов нарисовал портрет того бомжа, который спас меня. Мы показывали его всем персонажам, которые встречались на нашем великом мусорном пути, но никто из них никогда не видел этого человека. Мы уже совсем отчаялись найти хоть какую-то зацепку, как вдруг Нике пришла в голову идея отследить, на какую свалку вывозится мусор из бака, стоящего около дома его отца. Ночью мы засели в машину и стали караулить мусоровоз. Где-то часа в три ночи мимо нас прогромыхала машина и, опорожнив бак, выехала на трассу и устремилась прямиком на свалку. Мы поехали за ней. Так мы нашли нужную свалку. Натянув на ноги резиновые сапоги, двинулись вверх. Под ногами все время что-то хлюпало, чавкало, трещало и скрипело. Было темно и холодно, а мы все шли и шли, и казалось, что этому жуткому царству мусора не будет конца. И вдруг я увидела помятый кузов «Мерседеса». Обрадованные, мы с Никой кинулись искать место обитания моего бомжа, но вокруг не было ничего похожего.
«Давай покричим, может, он услышит», – предложил Ника и заорал.
Мы еще долго бродили по пустынным и зловонным просторам свалки.
«Наверное, это все-таки был сон, – сказал Ника. – Пойдем домой…»
Подходя к дороге, мы услышали позади себя громкий свист. Оглянувшись, мы никого не увидели, но неподалеку от нас на стоящей торчком палке болтался на ветру тетрадный лист. На нем кривым почерком был написан номер телефона.
Кассета 20
Бомж назначил мне встречу на железнодорожной платформе на окраине города. Для того чтобы я его узнала, он надел желто-черный полосатый шарф. Но я узнала бы его среди сотни других бомжей без всяких шарфов, только лишь по выражению глаз. Казалось, в них отражается вечность.
«Как вас зовут?» – спросила я, когда мы сели за столик в закусочной.
«У меня нет имени, я отказался от него и от своей прошлой жизни. Знаете, иногда это помогает. Я сочувствую вам, – сказал он, медленно размешивая сахар в чае. – Но, к сожалению, уже ничего сделать нельзя».
«Пожалуйста, не говорите так, – я чувствовала, как горе снова распухает в моем горле огромным комком. – Вам под силу помочь мне вернуть мою девочку. Вы ведь тот самый человек из моего сна? Или это был не сон? Я ничего не знаю и не понимаю. Не знаю, зачем я здесь, зачем я вообще живу. Если вы не поможете мне вернуть ее, значит, моя жизнь на этом закончена».
«Держитесь. Вы обязаны быть сильной, потому что Решка так хотела. Да, она пожертвовала своей оболочкой ради вас, но могу вас заверить, что ее душу ОНИ не получили. Уж я-то тщательно проследил за этим. Это, можно сказать, моя работа и основная обязанность. Я уже многие годы живу отшельником и счастлив этим. Я был уверен, что меня уже совершенно не волнует жизнь нашего прекрасного цивилизованного общества. Но ваша история здорово меня зацепила… Мало кто способен так героически противостоять эйдосам, как ваша дочь. Люди окончательно сдали свои позиции. Медленно, но верно человеческое общество покрывается целлофановой пленкой. У кого-то она еще рвется, но у большинства уже нет. Вся планета затянута толстым слоем живого мусора. Вы знаете, например, что вокруг Земли вращаются тонны отходов от космических спутников и кораблей. И если крупные фракции на огромной скорости сталкиваются (ученые называют это эффектом Кеслера), то расщепляются на микрочастицы. Они, в свою очередь, сбиваются в огромные пылевые облака. И очень скоро эти мусорные облака окутают все пространство вокруг Земли. В результате чего наш шарик окажется отрезанным от Вселенной, упакованным в плотную и непроницаемую оболочку из мусора. Сквозь нее не пролетит ни один космический корабль, ни один спутник. Эйдосы только этого и добиваются. Думаю, они таким способом оккупировали уже не одну планету».
Мой знакомый тревожно посмотрел на вошедших людей и плотнее закутался в шарф.
«Знаете, в прошлой жизни у меня тоже была маленькая дочка», – сказал вдруг он.
«Она тоже умерла?»
«Я бы не называл это состояние смертью. Так же, как и ваш ребенок, она перешла в иное состояние. Но только если Решка попала в рай, то моя горит в аду. Теперь она среди НИХ, и это значит, что мы уже никогда с ней не увидимся. В вашем случае все гораздо лучше. Решка всегда будет с вами – не важно, будет ли она травой, нежно касающейся ваших босых ног, или перейдет в тело другого ребенка. Она с вами навеки.
«Тогда скажите мне, где моя девочка сейчас?»
«Милая, это только одному богу известно. Я всего лишь слежу за тем, чтобы не нарушался баланс».
«Баланс чего?»