«Кончается ль ночь?» — Вопрошает нас царь.— И полночи нет и во тьме небосклон,Сиянием факелов двор озарен;Мужи благородства спешат ко двору,И слышен вдали колокольчиков звон[249].«Кончается ль ночь?» — Вопрошает нас царь.— Нет, ночи еще не кончается круг,Бледнеет сияние факелов вдруг;Мужи благородства спешат ко двору,И слышен вблизи колокольчиков звук.«Кончается ль ночь?» — Вопрошает нас царь— Сменяет заря предрассветную тьму,И факелы меркнут и гаснут в дыму;Мужи благородства спешат во дворец,Драконы знамен мне видны самому.ДУМЫ О СМУТЕ В СТРАНЕ (II, III, 9)
То реки в разливе стремятся к морям,И почесть, и дань им воздав, как царям.То сокол свой быстрый свершает полет,Взлетит высоко и опять отдохнет.О, горе вам, братья мои и друзья,О, горе, сограждане, вам без конца!Не хочет подумать о смуте никто,Иль матери нет у него и отца?То реки в разливе стремятся к морям —Они широко, широко разлились.Так сокол свой быстрый свершает полет,То плавно парит он, то взмоет он ввысь.Я в думах о тех, кто стезю утерял,Вот встал, вот иду я — покоя лишись!И в сердце твоем только скорбная боль,Ее не забудешь, не скажешь: смирись!То сокол свой быстрый свершает полетИ правит свой путь на вершину холма.В народе растут голоса клеветы,Ужели смирить их не хватит ума[250]?Друзья, коль внимательны будем к себе,Поднимется ль ложь и неправда сама?ПРОТИВОРЕЧИЯ (II, II, 10)[251]
Кричит журавль меж девяти болот,Но слышен крик его среди полей,И рыба, что скрывалась в бездне вод,Теперь видна средь желтых отмелей.Как радостен для взора сада свод —Катальпа в нем посажена, растет,Но мертвый лист под ней у наших ног.А из камней высокой той горыВозможно также сделать оселок!Кричит журавль меж девяти болот,Но крик его несется к небесам,И рыба, что видна по отмелям,Скрывается порою в бездне вод.Как радостен для взора сада свод,Катальпа в нем посажена растет,Но там под ней лишь жалкий тут стоит,И камнями высокой той горыВозможно также обточить нефрит!IV
ЖАЛОБА ВОИНОВ, СЛИШКОМ ДОЛГО ЗАДЕРЖАННЫХ НА СЛУЖБЕ ЦАРЮ (II, IV, 1)
О ратей отец[252]!Мы — когти и зубы царям!Зачем ты ввергаешь нас в горькую скорбь?Нет дома, нет крова нам.О ратей отец!Мы когти царя на войне!Зачем ты ввергаешь нас в горькую скорбь?Нет ныне приюта мне.О ратей отец!Не счесть тебя умным никак!Зачем ты ввергаешь нас в горькую скорбь —И сир материнский очаг[253]?БЕЛЫЙ ЖЕРЕБЕНОК (II, IV, 2)
Светло-светло-белый жеребенок,В огороде ешь росточки, милый.Привяжу тебя, тебя стреножу,Чтобы это утро вечным было,А тому, о ком здесь речь веду я,Отдыхать со мною не постыло.Светло-светло-белый жеребенок,Ешь бобы, не уходи далече;Привяжу тебя, тебя стреножу,Чтобы вечно длился этот вечер!Значит тот, о ком здесь речь веду я,Гость прекрасный, — он доволен встречей.Светло-светло-белый жеребенок,Прибегай к нам, убранный богато!Ты же, князь мой, да пребудешь вечноВ радости и в счастье без утраты!Да остерегись гулять беспечно,Не упрямься, не беги куда-то!Светло-светло-белый жеребенок —Там теперь он, в той пустой долине,Он пучком травы доволен ныне...Ты же, как яшма, благородно-тонок,Не скупись, ценя, как злато, слово!Сердце так не отдаляй сурово!НА ЧУЖБИНЕ (II, IV, 3)
Иволга, иволга, ты не садисьТам, где тутовника чаща видна;Птичка, не клюй моего ты зерна.Люди на этой чужой сторонеВ дружбу не верят — угрюмость одна.Ах, я уйду, я домой возвращусь —Близкие там и родная страна!Иволга, иволга, ты не садись,Стаею вы не слетайтесь на тут,Птички пусть сорго мое не клюют!Люди на этой чужой сторонеМне далеки и меня не поймут[254]...Ах, я уйду, я домой возвращусь —Старшие братья дадут мне приют.Иволга, иволга, ты не садисьВместе со стаей на этот дубок,Просо клевать не стремись ты на ток[255].Люди на этой чужой сторонеПлохи — я с ними ужиться не мог!Ах, я уйду, я домой возвращусь —Верно у дядей найду уголок[256].ТАМ, ПО ДИКОЙ ПУСТЫНЕ (II, IV, 4)
IТам, по дикой пустыне, к вам ехала я,И айланты тенистые были кругом.Я к вам ехала — в жены вы брали меня[257]:Я мечтала — мы с вами теперь заживем.Вы же, муж мой, лелеять не стали меня —Я в родную страну возвращаюсь в мой дом.Там, по дикой пустыне, к вам ехала я,Собирала я травы в пути по полям.Я к вам ехала — в жены вы брали меня,Чтобы с вами зажить я отправилась к вам.Вы же, муж мой, лелеять не стали меня —Предаюсь о дороге обратной мечтам!Там, по дикой пустыне, к вам ехала я,Собирала дорогою корни травы...Только прежнюю вы позабыли меня,И подругу иную сыскали, увы!Вы не ради богатства забыли меня —Только ради другой это сделали вы!НОВЫЙ ДВОРЕЦ (II, IV, 5)
IБерег реки полукругом, как лук,Южные горы тенисты вокруг.Дом, точно крепкий лесок бамбука,Точно сосна, что пышна и ярка.С братьями в доме да встретится брат —Будет любовь между нами крепка,Их да минует коварный разлад!IIПредкам наследуя, стал ты царем,В тысячи футов воздвиг себе дом,Смотрят ворота на запад и юг.В нем заживешь ты, устроишься в нем,Смех и беседы услышишь вокруг.IIIДосками место для стен обнесли,Крепко меж досок набили земли.В дом не проникнут ни ветер, ни дождь,Птица и мышь не проникнут! Как встарь,Место почтенно и свято, где царь!IVДом, как почтения полный, встает,Горд, как стрела, что стремится вперед;Кровля как будто фазана полет,Как оперение птицы ярка!Наш государь во дворец свой взойдет.VДвор уравняли, и с разных сторонВвысь устремились вершины колонн.Весел дворец твой на солнце, взгляни:Он и глубок, и просторен в тени.Будет царем здесь покой обретен.VIВсюду циновки — бамбук и камыш,В спальне покой и глубокая тишь.Встанешь поутру от сна тишины,Скажешь: «Раскройте мне вещие сны!Те ль это сны, что нам счастье сулят?Снились мне серый и черный медведь,Змей мне во сне довелося узреть».VIIГлавный гадатель ответствует так:«Серый и черный приснится медведь —То сыновей предвещающий знак;Если же змей довелося узреть —То дочерей предвещающий знак!VIIIКоль сыновья народятся, то спатьПусть их с почетом кладут на кровать,Каждого в пышный оденут наряд,Яшмовый жезл[258] как игрушку дарят.Громок их плач... Заблестит, наконец,Их наколенников яркий багрец[259] —Примут уделы и царский дворец!IXЕсли ж тебе народят дочерей,Спать на земле уложи их скорей,Пусть их в пеленки закутает мать,В руки им даст черепицу играть!Зла и добра им вершить не дано.Пищу варить им да квасить вино,Мать и отца не заставить страдать».ХОЗЯИНУ СТАД (II, IV, 6)
IКто скажет, что нету овец у тебя!В одном только стаде их триста голов!Кто скажет, что нету быков у тебя?Лишь рыжих с пятном[260] девяносто быков!Бараны и овцы твои подошли,Не бьются рогами бараны, стоят.Быки и коровы твои подошли,И только ушами они шевелят.IIСпускаются ниже стада по холмам,Иные пошли к водопою на пруд,Иные лежат, а иные бредут.Твой пастухи приближаются к нам,Их шапки — бамбук, а плащи их — камыш[261].Несут на спине они пищу. Глядишь:Стада одномастны по тридцать голов —Дар духам и предкам обильный готов.IIIТвои пастухи приближаются к нам,Убитая дичь в их руках и дрова,И хворост сухой, и сухая трава.Бараны твои приближаются к нам,Они и крупны, и отменно крепки,Больных или слабых нет в стаде; едваТы сделал им знак мановеньем руки,И стадо послушно заходит в хлева.IVУж спят пастухи, снится сон пастухам:И рыбы, и толпы людские подряд,И змеи, и сокол на стягах горят...Великий гадатель ответствует нам:«И толпы людские, и рыбы подряд —Воистину, то плодородия год.Коль змеи и сокол на стягах горят —Умножится в царстве повсюду народ!»ОДА БЛАГОРОДНОГО ЦЗЯФУ, ОБЛИЧАЮЩАЯ ЦАРЯ И ЦАРСКОГО СОВЕТНИКА ИНЯ (II, IV, 7)
IКак высоки вы, южные горы,Скалы теснятся высоко в синь...К вам весь народ устремляет взоры,Царский наставник, великий Инь!Горе сердца сжигает, как пламя,Вымолвить слово мешает страх,О, неужель вы не видите сами:Царство готово низвергнуться в прах.IIЮжные горы высокие в далях,Скатов, покрытых деревьями, синь..О, почему вы неправедным стали,Царский наставник, великий Инь?Небо нам мор посылает снова,Ширится смута, и сколько бед!И не услышишь отрадного слова,В вас же нисколько раскаянья нет!IIIЮнь, господин наш и вождь государства,Чжоу престола ты твердь и оплот,Держишь в руке равновесие царства,Крепишь воедино страну и народ!О, прекрати заблужденья народа,Сыну небес[262] будь опора и щит!Нас же в немилости долгой невзгодойНебо великое не истощит!IVЛичного вы не даете примера,К службе закрыт благородному путь,К вам у народа разрушена вера,Но государя нельзя обмануть!Будьте воздержанны, дух свой смирите,Низким, как щит, не вверяйте закон!К службам доходным пути преградитеЭтой ничтожной родне ваших жен!VВышнее небо неправо и сноваВсем нам грозит разореньем от смут.Вышнего неба немилость сурова,И прегрешения наши растут.Если усердья исполнен правитель,Снидет покой на людские сердца;Если вы помыслы сердца смирите,Сгинут и злоба, и гнев до конца.VIНеба великого гнев над страною[263]!Смута, предела не зная, растет,И умножается с каждой луною,Благостей мира лишая народ.Сердце как будто пьяно от печали...Кто у нас держит кормило страны?Править страной вы давно перестали, —Скорбь и страданья народа страшны!VIIУ четырех скакунов в колеснице,Шеи крутые могучи, но, мнится,Вижу я царства четыре предела —Всюду лишь бедность и некуда скрыться!VIIIЗлобой исполнясь, вы вступите в свару —Вижу я: копья готовы к удару[264],Что? Уже радость и мир между вами,Точно вы пили заздравную чару?!IXНебо великое в гневе сурово[265]!Царь наш покоя не ведает снова —Сердце смирить он не хочет и толькоГневом встречает правдивое слово.XПесню слагая, подумал я: надоГрех ваш теперь обличить без пощады,Чтоб изменили вы помыслы сердца,В мире взлелеяли царств мириады!ПАЛ ЛЕТОМ БЕЛЫЙ ИНЕЙ (II, IV, 8)[266]
IПал летом белый иней вдруг,И сердце ранил мне испуг;В народе лживая молваРастет и ширится вокруг.Лишь вспомню, как я одинок, —Сильнее боль сердечных мук,От скорби тяжкой и тревогВсё тело охватил недуг.IIМне дали жизнь отец и мать,Чтоб я изведал скорби гнет!Зачем не прежде я рожден,Ни после этих злых невзгод?Хвалу ли рот их изрыгнет,Хулу ль рот их изрыгнет —В них правды нет, и скорбь растет,Обиды множа, в этот год.IIIСвою недолю вспомню я,И в скорбном сердце боль и стон:О весь народ наш! Без виныВ рабов он будет превращен[267].Мы, горькие, отыщем в комИ наше счастье, и закон?Я вижу: ворон вниз летит;На чью же кровлю сядет он?IVТак лес лишь хворост и дроваЯвляет взору моему[268]...Народ в беде, он к небу взорПоднял — оно сокрылось в тьму.Когда решит оно смирить —Кто воспротивится ему[269]?!Великий неба государьПитает ненависть к кому?VНам скажут, что гора низка,Но все мы видим высь хребтов[270],В народе лживая молва,Но опровергнуть кто готов?Значенье снов спешат спроситьУ старцев... Их ответ таков:«Я мудр, но кто же отличитОт самок воронов-самцов?».VIВысоко небо, но под нимНе смею не склонить главы...Крепка земля, но я хожуЛишь с осторожностью, увы[271]...Но есть и правда, и законВ реченьях сих людской молвы[272]!О люди нынешних времен,Зачем на змей похожи вы?!VIIСмотри, как буйно вдруг проросРостками тот высокий склон!Колеблет небо жизнь мою,Но небом я не сокрушен!Искали правила во мне,Как-будто не был я найден[273];Меня схватили, как врага,Но силой я не побежден.VIIIО, сердца боль! Как будто ктоТенетами связал его!Правленье нынешних времен —Зачем, скажите, таково?Пылает пламя высоко,Кто может угасить его?Столица Чжоу велика,Погубит Бао Сы его[274]!IXЯ с вечной думой о концеСмотрю: под проливным дождемНагружен кладью полный воз,Но скрепы брошены на нем...И кладь в грязи, и мы тогда —«Ах, сударь, помоги!» — зовем.XО, если ты не сбросишь скреп,Что спицам дать должны оплот[275],Коль ты к вознице будешь строг,На землю кладь не упадет,И будет трудный путь пройден!..Но нет твоих о сем забот.XIТак рыбы, брошенные в пруд,Не могут радоваться тут!Они всегда видны в воде,Пусть хоть на дно они уйдут[276].Сколь сердца горесть глубокаВ стране жестокостей и смут!XIIУ них есть сладкое вино,У них отменных яств полно,И к свату в гости ходит сват,Сосед с соседом заодно!Я ж вспомню, как я одинок,И горе в сердце так сильно!XIIIКто низок, тот имеет дом;Кто подл, тот награжден зерном.Несчастен ныне наш народ,Небесным поражен бичом!Богатый сыт, а тот, кто сирИ одинок, — скорблю о нем.О ЗНАМЕНЬЯХ НЕБЕСНЫХ И ЗЕМНЫХ, ПРЕДВЕЩАЮЩИХ БЕДСТВИЯ (II, IV, 9)
IЛишь началась десятая луна,И в первый день луны, синь-мао день,Затмилось солнце[277]. Горе и бедуВеликие сулит затменья тень!Тогда луна утратила свой свет,И вместе солнце свой сокрыло свет —Внизу народу нынешних временВеликая печаль, спасенья нет!IIЛуна и солнце бедствием грозят,Сойдя с орбиты. С четырех сторонВо всей стране нигде порядка нет —Путь к службе лучшим людям прегражден.Тогда луна утратила свой свет,Но это — вечный для луны закон...А ныне солнце свой сокрыло свет!В чем зло лежит, что ныне скрылся он?IIIИ молнии блестят, грохочет гром!И мира нет, как нет добра кругом.Вода, вскипев, на берег потекла,С вершины горной рушилась скала,Где берег горный — там долины падь,И там гора, где впадина была.О, горе! Люди нынешних времен,Из вас никто не исправляет зла!IVБыл Хуан-фу всей властью облечен,Фань просвещеньем ведал у царя,Цзя-бо — правитель, Цзюй ведет дела,Чжун-юнь на кухне правит, чуть заря.А Чжоу-цзы? Вершит законы он,Карая и щедротами даря,Гуй — конюшний. Наложница на тронВзошла в ту пору, красотой горя[278].VСоветник царский этот, Хуан-фу,Не скажет, что не время для работ[279],Он, на послуги посылая нас,Просить у нас совета не придет.И дом оставлен, брошена земля,В воде и в сорняках у нас поля.А он в ответ: «Я не чиню обид,Так долг ваш перед старшими велит!»VIО, этот Хуан-фу большой мудрец!Себе возвел он главный город в Шан,Трех богачей он для себя избрал,Дал им советников высокий сан.Он не оставил старцу одногоХранить царя у нас — приказ им данВсем, кто имел повозки и коней,Идти за ним селиться в город Шан.VIIИ хоть работай, не жалея сил,Сказать не смей, что слаб ты, изнурен.Хоть нету ни проступка, ни вины,Но злые рты шипят со всех сторон.Нет! Разве небо наказанье шлетТебе, народ, в страданьях и беде? —Оно — вдали, а злоба — за спиной —Зависят распри только от людей!VIIIСо скорбью вспомню мой родимый дом-Великое страданье вижу в нем.Везде избыток с четырех сторон,Лишь я живу печалью удручен.У всех людей и отдых есть, и смех.Вздохнуть не смею я, один из всех.Неравный дан удел от неба нам:Друзья живут покойно, я одинНе смею подражать своим друзьям!ВЕЛИК ТЫ, НЕБА ВЫШНИЙ СВОД (II, IV, 10)
IВелик ты, неба вышний свод!Но ты немилостив и шлешьИ смерть, и глад на наш народ,Везде в стране чинишь грабеж!Ты, небо в высях, сеешь страх,В жестоком гневе мысли нет;Пусть те, кто злое совершил,За зло свое несут ответ.Но кто ни в чем не виноват —За что они в пучине бед?IIПреславных Чжоу род угас,И негде утвердиться им —Вельможи бросили дома,Наш горький труд для них незрим.Не бдят советники царя,Как прежде, до ночи с утра,И на приемах нет князейВесь день у царского двора.О царь, всему наперекорТы зло творишь взамен добра!IIIМой голос к вышним небесам!Нет веры истинным словам.Как путник, царь бредет вперед,Куда ж придет — не знает сам.Ужели, доблести мужи,Лишь за себя бояться вам?Друг перед другом нет стыда,И нет почтенья к небесам!IVВ войне царь не идет назад[280],Добром не лечит в мор и глад!А я — постельничий, с тоскиВсе дни недугами объят:Советов доблести мужиЦарю, как прежде, не дарят;Что б ни спросил, — «да, да!» — ответ.Пред клеветой бегут назад[281].VО, горе тем, кто слов лишен;Не только их бесплодна речь —Себе страданье может влечьОт тех, кто слова не лишен.Лишь лесть одна течет рекой,Суля им счастье и покой.VI«Иди служить!» — На службе ложь,Одни шипы и страх! И вот,Коль неугодное речешь —Опалы царской примешь гнет;Царю угодное речешь —Друзей негодованье ждетVIIВернитесь же, друзья, назад!«У нас нет дома! — говорят, —В тоске мы с кровью слезы льем,Промолвим слово — горе в нем!»Когда в чужие страны шли —Кто шел за. вами строить дом?!V
ОДА О НЕПРАВЫХ СОВЕТНИКАХ (II, V, 1)
IДалекое небо простерло внизу на землеОдну лишь немилость, и гнев его грозный жесток!Советы царю, зарождаясь в неправде и зле, —Когда остановят они свой губительный ток?Благие советы бывают — не следуют им,Напротив, — дают исполненье советам дурным.Услышу я эти дурные советы царю —И вот я великой печалью и скорбью томим!IIВы вместе сойдетесь — злословье одно за спиной...Не так же ль большую печаль оно сеет вокруг?А если хороший совет предлагает иной,Вы все заодно на него тут восстанете вдруг.Но если дурные советы предложит иной —Тут все заодно на него опираетесь вы!Помыслю об этих зловредных советах царю:К какому концу привести они могут? Увы!IIIГаданьем ли мы утомили своих черепах[282]? —Они не вещают нам больше грядущий удел.Не слишком ли много советников в царском дворце?И не оттого ли не видим исполненных дел?У нас предложенья царю переполнили двор,Но выполнить их безбоязненно кто бы посмел[283]?Так путник, что только судачит, не смея идти,Вперед оттого не подвинется вовсе в пути.IVИ ваших решений предвижу я жалкий конец —Вы древний народ наш не взяли себе в образец;Великие истины царь наш не ставит в закон —Одни пустяковые речи и слушает он.Одни пустяки, и о них только споры кругом!Так домостроитель с прохожими станет рядить —Навряд ли успеет он вовремя выстроить дом.VХоть в царстве у нас ничего еще твердого нет,Но мудрые люди нашлись бы, пожалуй, и здесь[284];В народе у нас, хоть немного осталось его,Разумные люди к совету пригодные есть,Достойные видом, способные править умы!..И точно источник бегущей и чистой воды,К погибели общей теперь не стремились бы мы[285].VIНикто б не посмел безоружным на тигра идти,Чрез Желтую реку не стал бы шагать пешеход —Но люди, что знают об этих простейших вещах,Не знают сравнений и даже не смотрят вперед.И страхом страшась, весь дрожу я, предвидя беду!Как будто, приблизившись к бездне глубокой, стою,Как будто я первым ступаю по тонкому льду.ОДА О ВОСПИТАНИИ (II, V, 2)
IПусть птица-певунья собою мала —Способна до самого неба взлетать...Сколь сердце мое раздирает печаль,Лишь только я предков начну вспоминатьИ я до рассвета уснуть не могу —Покойные в думах отец мой и мать.IIКто ровен и мудр, хоть и выпьет вина,Себе господин, в нем приятность видна.А кто неумен, да невежда притом,День за день всё больше сидит за вином.Но каждый да помнит о долге своем:Судьбу утеряв, не воротишь потом!IIIВ глубокой долине растут бобы,Я вижу: народ собирает их.Не жаль шелкопряду детей своих —Порою оса похищает их.Добру научите детей своих —Подобными вам воспитайте их!IV. Иль на трясогузку ты бросишь свой взор —Она и поет, и летит на простор...Вперед, что ни день, я все дальше иду,Шаг с каждой луной ускоряй — всё не скор!Пораньше вставай и попозже ложись —Жизнь давшим тебе да не будешь в укор.VВот птица порхает, что в тутах живет, —Клюет она, с тока таская зерно...О, горе вдовицам у нас и больным —Им, сирым, в темницах страдать суждено.Лишь с горстью зерна выхожу со двораГадать, как идти мне стезею добра.VIБудь мягок, почтенья исполнись к другим,Как птицы, что сели на ветви дерев.Мы, будто приблизясь к обрыву, стоим —Будь чуток с другими и сдерживай гнев,Будь так осторожен, как тот на пруду,Кто первым проходит по тонкому льду.ВОРОНЫ ПО ВОЗДУХУ КРЫЛЬЯМИ БЬЮТ (II, V, 3)[286]
IВороны по воздуху крыльями бьют —Обратно к родным вылетают местам.У всякого счастье свое и приют,И только несчастлив и грустен я сам.Грехи ли мои перед небом тяжки?В какой перед ним я повинен вине? —Но только исполнено сердце тоски,Не знаю, что делать, несчастному, мне?IIБольшая дорога гладка и ровна,Но пышной травой вся покрылась она.И сердце тоскою разбито мое,Поранено сердце, и горесть сильна,Она превратила меня в старика,В постели я только вздыхаю без сна...О, сердца тоска и глубокая боль!И вся голова моя точно больна.IIIПосажены были катальпа и тут —А люди и нежат деревья, и чтут[287].Я мог на отца лишь с надеждой взирать,Была мне привычной опорою мать.Мои волоса не от их ли волос,Не я ль к материнскому чреву прирос[288]?О небо! Иль не было лучшего дня,Чем тот, когда ты породила меня?IVНа ивах зеленый, блестящий наряд,И звонкое слышится пенье цикад;И воды глубоки, над ними в тишиСтоят тростники и густы камыши.А я точно челн — по течению водСкользит он, не зная, куда приплывет!О, сердца тоска и глубокая боль!И сном мне забыться нельзя от забот.VСпокойно, спокойно ступая ногойСвой бег умеряет нарочно олень;Чтоб самок своих отыскать, поутруФазаны призывней кричат, что ни день.А я, точно древо гнилое, стою,Оно без ветвей увядает одно.О, сердца тоска и глубокая боль!Узнает ли кто, как страдало оно?VIБегущего зайца мы видим, и то,Бывает, кто-либо спасает его.Коль труп незнакомый лежит у пути,Кто-либо всегда погребает его!Но черствое сердце теперь у царя,И мой государь не смягчает его.О, сердца тоска и глубокая боль!И слезы текут, не смиряя его.VIIТы принял легко, государь, клевету,Как будто заздравную чашу вина;Меня не любя, на досуге своемНе стал проверять ты, была ли вина.Срубая, дай дереву крепкий упор,Вдоль жил направляй, если колешь, топор —Преступных оставил по воле ходить,Лишь я без вины осужден на позор.VIIIЧто выше бывает, чем гор вышина?Что глубже идет, чем ключа глубина?Не будьте легки на словах, государь, —Бывает, что уши имеет стена.Пусть он не подходит к запруде моей,Мою да не снимет он с рыбами сеть[289]!Тот, кто без вниманья оставил меня, —Что будет со мною — не станет жалеть!ОДА О КЛЕВЕТНИКАХ (II, V, 4)
IВысоко ты, небо, в величьи своем;Отец наш и мать — так мы небо зовем.Не знаю на нас ни греха, ни вины,А смуты в стране велики и сильны,И небо великое в гневе на всех,Смотрю на себя и не вижу, в чем грех;А кары великого неба сильны...Смотрю на себя и не вижу вины.IIНе с ложью ли смута сплетясь разрослась,Когда, государь, допустил ее ты?И смута еще и еще разрослась,Когда ты поверил речам клеветы!Коль гневом ты встретил бы ложь, государь,То сразу бы смута смирилась без сил;Коль милостью истину встретил бы царь —То сразу бы смуте предел положил.IIIВеликие клятвы[290] ты часто даешь,А всё разрастаются смута и ложь.Доверился людям, чье дело — разбой,И яростней смута встает пред тобой.Разбойничьи речи для слуха сладки,А смута и ложь и сильны, и крепки.Свой долг позабыв и добра не творя,Готовят советники гибель царя.IVХрам предков, гляжу, — величав, величав —Достойный правитель построил его;Я вижу порядок великих начал —Мудрец, заключаю, устроил его.Стремление зрю в человеке другом —Обдумав его, разбираю его.А заяц — хитрит он и скачет петлей —Собака навстречу, хватает его.VДеревья, что стали гибки и мягки,Сажали для нас благородства мужи.Услышишь случайных прохожих слова —В них сердцем отделишь ты правду от лжи[291].Великие в мире родятся словаИ прямо исходят из уст без труда,А речи льстеца, точно шэны поют, —На важном лице не увидишь стыда.VIА тот, кто клевещет, — какой человек?Жил в травах густых он, в излучинах рек;Нет мужества в нем, нет и силы в руках,Призванье его — быть лишь к смуте путем,Опора гнила, как стопы в гнойниках!Откуда возьмется и мужество в нем?Хоть тьма у тебя начинаний больших,Но много ль сторонников будет твоих?ОДА О ВЕРОЛОМНОМ ДРУГЕ (II, V, 5)
IЧто ты за человек, не знаю я,Но замыслы твои опасны. Кто ты?Приблизился к моей запруде ты,Но не зашел зачем в мои ворота?Кто спутник твой — шел следом за тобой?То Бао, он стоял у поворота.IIДва человека шли друг другу вслед;Кто создал мне несчастье так сурово?Приблизился к моей запруде ты,Зачем же не вошел утешить словом?Таким вначале не был ты — теперьНе счел меня достойным дружбы снова!IIIЧто ты за человек, не знаю я.Зачем ты подошел к дорожке сада?И голос этот слышал я вблизи,Но не видал, как ты вошел в ограду.Не знаешь ты стыда перед людьми,И страха пред небом знать не надо.IVЧто ты за человек, не знаю я;Так буйный вихрь летит, сбиваясь с круга.Зачем не с севера приходишь ты,Зачем ко мне ты не приходишь с юга?Зачем приблизился к запруде тыИ только растревожил сердце друга?VНе торопясь, ты едешь, и тогдаНет времени у нас остановиться;Стремительно ты мчишься — и тогдаНаходишь время смазать колесницу!Чтоб ты хоть раз один ко мне пришел,Как жажду я, — но суждено ли сбыться?VIКогда вернешься и войдешь ко мне —Наполнишь сердце радостью такою;А не войдешь, как будет трудно мнеПонять отказ и справиться с тоскою!Когда бы ты хоть раз ко мне пришел,И я б тогда исполнился покоя.VIIСюань и флейта в лад поют — сильнаБыла в нас дружба с братскою любовью[292],Жемчужных мы на нитке два зерна!Коль впрямь меня не знаешь, по условью,Три жертвы[293] принеси, и поклянись,И губы омочи священной кровью!VIIIКоль мертвый дух иль оборотень[294] ты —Твое лицо для нас непостижимо;Но виден всем твой лик, твои глаза,И видишь ты всегда идущих мимо!Я эту песню добрую сложил,Чтоб двойственность твоя явилась зримо[295].ОДА О КЛЕВЕТНИКАХ (II, V, 6)