III
СЛОВО ВЭНЬ-ВАНА ПОСЛЕДНЕМУ ГОСУДАРЮ ШАН (III, III, 1)[421]
IВеликий, великий верховный владыка —Владыка народов, живущих внизу.Жестокий и грозный верховный владыка —Дары его злом осквернились внизу[422]!Хоть небо рождает все толпы народа,Нельзя уповать лишь на волю творца:Недобрых совсем не бывает вначале[423],Но мало, кто добрым дожил до конца.IIИ царь Просвещенный воскликнул: «О, горе!О, горе великое царству Инь-Шан!Насилие и угнетение вижу,Одна лишь корысть и стяжанье вокруг!Насильники эти на месте высоком,А ты из стяжателей выбрало слуг —Нам небо их, наглых, на муку послало,А ты подняло их, ты силу им дало».IIIИ царь Просвещенный воскликнул: «О, горе!О, горе великое царству Инь-Шан!Имеешь ты к долгу ревнивых людей,Насильники ж злобу плодят между нами,Тебе отвечают пустыми словами[424],А здесь при дворе только вор и злодей:С проклятьями злоба кругом зашумела,И нет им границы, и нет им предела!»IVИ царь Просвещенный воскликнул: «О, горе!О, горе великое царству Инь-Шан!В стране лишь твоя злая воля была,И доблесть твоя — лишь стяжание зла,И доблесть царя твоего не светла!Нет помощи трону кругом, но хулаИдет, что померк твоей доблести свет,И в царстве достойных советников нет».VИ царь Просвещенный воскликнул: «О, горе!О, горе великое царству Инь-Шан!Вином разве небо поит тебя? — Нет!Ты следуешь тем, что от долга далеки,Ты облик достойный теряешь в пороке,И света от полного мрака не в мочьТебе различить, только крики и воплиЯ слышу, и день обратило ты в ночь!»VIИ царь Просвещенный воскликнул: «О, горе!О, горе великое царству Инь-Шан!Гудит, как цикады, и ропщет народ,Бурлит, как в разливе вскипающих вод:Великий и малый здесь гибель найдет,Но ты продолжаешь губительный ход,И гнев поднимается в царстве Срединном[425],До демонских стран[426], разливаясь, идет».VIIИ царь Просвещенный воскликнул: «О, горе!О, горе великое царству Инь-Шан!Безвременье шлет не верховный владыка —Ты, Инь, небрежешь стариною великой:Хоть нет совершенных и старых людей-,Законов живет еще древнее слово,Но ты не вникаешь в законы, и сноваВеликие судьбы распасться готовы[427]».VIIIИ царь Просвещенный воскликнул: «О, горе!О, горе великое царству Инь-Шан!Народ поговорку имеет такую:Коль валятся, корни подняв, дерева,А ветви их целы, и цела листва,То были подрезаны корни сперва[428]!Для Инь недалеко и зеркало есть,И память о Ся-государе жива[429]!»ПОРУЧЕНИЕ ПРАВИТЕЛЮ (III, III, 2)
IПрежде всего за достойной осанкой следи:Признак она, что достоинство скрыто в груди.Люди теперь поговорку сложили вот так:Всякий мудрец, говорят, непременно дурак!В глупости черни, пожалуй, сказать бы я мог,Главное то, что она прирожденный порок;Из мудрецов же бывают лишь те дураки,Кто поступает природе своей вопреки.IIСилы, мудрей человека, воистину, нет:Вся Поднебесная слушает мудрый совет.Если б явил он и доблести светлой дела —Вся бы страна за таким государем пошла.Тверды указы, и планы его широки,К времени слово, и думы его далеки,Если блюдет и осанку достойную он,То для народа правитель — пример и закон.IIIЕсли же ныне блуждает правитель иной,Сам поднимает он смуту в правленьи страной,.Доблести духа в себе ниспровергнул давноИ погрузился бездумно в одно лишь вино.Ты хоть утехам безмерно предаться готов,Разве не вспомнишь и ты о наследье отцов?Не устремишься ль душою ты к древним царям,Правилам светлым ужель не последуешь сам?IVНебо державное нас отвергает, и вот,Не уподобимся ль ныне источнику вод:В бездне исчезнуть и мы не стремимся ужель?Раньше вставай и лишь ночью ложися в постель,Двор свой опрыскай и вымети сор со двора:Будешь народу примером труда и добра.Сам же готовь и коней с колесницами ты,Стрелы и копья готовь, и мечи, и щиты:Будешь на страже ты против внезапной войны:Прочь да изгонишь и варваров южной страны.VДа укрепишь ты народ свой на добром пути,Княжеский долг и закон исполняй ты и чти.Будь наготове, чтоб недруг врасплох не застиг,Будь осторожен в словах, что пришли на язык.Вид величавый и вместе достойный блюди:Будет во всем и добро и покой впереди.Если с пороком белейшая яшма жезла,Тут бы шлифовка исправить порок помогла;Если же в слове твоем оказался порок,Чтоб ты ни делал, но слова б исправить не мог.VIПусть легковесного слова не скажут уста,Речь у тебя да не будет небрежно пуста:Знай, что не держит никто языка твоего,Слово нельзя отпустить, не обдумав его.Знай же, что слово найдет непременно ответ,Блага, чтоб кануло без воздаяния, — нет.Милостив будь и к советникам — добрым друзьям,Милостив будь и к народу, как к малым детям.Внуков пойдет от тебя непрерывная нить:Тысячи тысяч да будут им вечно служить.VIIВидят, как ты с благородными дружбу ведешь:Лик твой приятен и мягок, и сам ты хорош,Думаешь, как бы не вышло ошибки какой.Будь же таким и тогда, как заходишь в покой:Перед отверстием в крыше[430] своей не красней,Не говори, что не видно, каков ты под ней,И что никто за тобой не следит: и тогдаСветлые духи незримо приходят сюда.Можно ль предвидеть и их появление здесь?Может быть, паче у них отвращение есть.VIIIЕсли, правитель, ты явишь нам доблесть души,Если поступки добры и всегда хороши,Если хранишь ты заботливо благостный вид,Без упущений ведешь себя, как надлежит,Если чужды тебе будут обида и грех.Разве не будешь, правитель, примером для всех?Кто мне подарит душистого персика плод,Сливу всегда от меня в благодарность возьмет.Кто ж от ягненка захочет рогов, не шутя.Только обманом потешит себя, как дитя[431].IXСтеол деревца, если нежен он, гибок, упруг,Шелковой нитью покроют и сделают лук.В том, кто исполнен вниманья к другим и тепла,Доблесть в таком человеке опору нашла.Если я мудрого разумом вижу, и самТут же его поучаю я добрым словам,Будет добро он послушно творить до конца;Если ж случится учить от природы глупца,Скажет, напротив, такой, что я вовсе неправ:Каждый в народе имеет свой собственный нрав.XМалый ребенок недавно явился на свет,Не понимает еще, что добро и что нет;Я же ребенка не только за ручку вожу,Но непременно и дело ему покажу;Кроме того, что учу его с глазу на глаз,Уши, бывает, ему надираю не раз.Если ж ты скажешь, что сам неразумен — то лежь.На руки сына и сам ты порою берешь.Кто, как не полный гордыни, постигнув с утра,Только к закату исполнил бы дело добра.XIНеба державного всепроникающий свет!В жизни моей ни веселья, ни радости нет.Вижу я, мрак омрачил тебя, точно во сне,Болью болеет рт этого сердце во мне.Я поучал тебя, вновь повторяя слова,С видом небрежным меня ты прослушал едва,Не за того меня счел ты, кто учит людей,А за того меня счел, кто другому злодей.Если ж ты скажешь, что разумом сам не велик, —Вспомни, что сам ты почтенный глубокий старик!XIIЕсли ж и впрямь ты как малый ребенок теперь,Древние истины я повествую, поверь!Слушай и следуй отныне советам моим,Горьким раскаяньем после не будешь томим.Небо нам беды и скорби послало пока,Гибель, скажу я, и этому царству близка.Мне за примером не надо далеко идти:Небо державное, знай, не блуждает в пути.Кто ж исказил в себе доблесть врожденную, тотСам навлекает великую скорбь на народ!ОДА БЕСЧЕСТНЫМ ПРАВИТЕЛЯМ (III, III, 3)
IНежная в пышной листве шелковица[432],Тень ее всюду под нею ложится.Листья сорвали, и ствол засыхает:Люди без тени под нею страдают.Сердце болит непрестанной тоскою,В скорби своей я не знаю покоя.Вышнее небо, повсюду твой свет:Разве ко мне сострадания нет?IIКони в четверках могучи, могучи,Носятся сокол и змеи, как тучи,Мира не стало, и смута родится,К гибели каждое царство стремится[433].Черноволосых в народе не встретишь[434].Всюду лишь горе и пепел заметишь.Горе! Печалью исполнен народ:Царство опасной дорогой идет!IIIЦарство идет к своей гибели скорой,Небо оставило нас без опоры!Даже пристанища нам не найти.Как мы идем, по какому пути?Коль благородные люди на делеВ сердце охоты к вражде не имели,Кто ж породил бесконечное зло,Что нас к несчастью теперь привело?IVСкорбное сердце тоскою изныло:Вспомнил о доме и родине милой.Видно, родился в недоброе время:Вынес я гнева небесного бремя.С дальнего запада шел на восток я:Места найти, где б укрыться, не мог я,Много страданий я видел — сильнейБоль испытал у родных рубежей.VДержишь советы, и сам ты на страже:Слабеешь, а смута расширилась даже!Правду скажу вам про ваши печали —Если б к себе мудрецов приближали,Кто же горячее взял бы рукою,Не омочив его прежде водою?Как же мы можем окончить добром,Если все вместе в пучину идем?VIВ дни, когда ветер навстречу немалый,Так задыхается путник усталый...Люди в народе есть доброго нрава,Но говорят: «Мы не справимся, право!».Вместе с народом и до утомленьяЛюбят пахать они вместо кормленья[435].И лишь один земледельческий трудВместо «кормленья» и ценят и чтут.VIIНебо нам смуты и смерти послало:Царь наш лишен уже мощи бывалой.Шлет оно вредных жуков, угрожаяХлебные нивы лишить урожая.Царство в великой печали и в горе:Всё в запустенье окажется вскоре.Выпрямить силы не стало хребет,Взор обратить на синеющий свод!VIIIЦарь справедливость проявит — и веждыЛюди, очнувшись, поднимут с надеждой..Планы задумавши, — пусть не однаждыЦарь проследит за помощником каждым!Если ж бессмысленно всех ты неволишь,Правым считаешь себя одного лишь,Прихоти следуешь только — и вот,В ярость безумья приводишь народ!IXВ сердце лесов ты увидишь: под сеньюДружно стадами гуляют олени...Здесь же друзья прекословят друг другу,Доброе дело не ставят в заслугу!Есть поговорка: куда ни пойдешь —Взад ли, вперед ли — всё в ров попадешь!XМудрого взгляду и мудрого речиСразу сто ли перейти — недалече[436];Если же глупого взять для примера,Рад он безумствовать всюду без меры...Слово дрожит у меня на устах —Вымолвить только мешает мне страх...XIДобрые люди нашлись бы, но самиИх не зовут и не дарят чинами;Тех же, чье жесткое сердце сурово,Ценят всё более снова и снова.Смуты народ полюбил наш и радГорький точить и губительный яд!XIIВетер великий своими путямиБродит — пустыми, большими долами...Коль человек добронравен — ужелиДобрым себя не окажет на деле?!Кто же злонравен и дерзостен, тотТемной и грязной дорогой идет.XIIIВетер великий пути свои любит...Алчный — своих же товарищей губит.Слушали б — знали бы правду мою;Ныне ж, как пьяный, лишь песню пою.Добрыми царь небрежет, — и от думБольше и больше мутится мой ум[437]!XIVНыне же, друг ты мой милый, ужелиПесню слагал я, не ведая цели?Песня моя — точно дротик летящий,Мелкую мошку порою разящий...Шел я спасти тебя, песню пропев, —Встретил в ответ лишь угрозу и гнев.XVТо, что народ наш теряет пределы, —Это — его совратителей Дело! —Зло причинять ему — входит в обычай,Только, пожалуй, не сладить с добычей!Те, кто народ наш с пути совратил,Спорят над ним изо всех своих сил.XVIБудет народ успокоен нескоро[438],Грабят народ наш жестокие воры.«Это нельзя», — говорят лицемеры,Лгут за спиной и поносят без меры.«Это не мы!» — Но ответите вы,Песню про вас я слагаю, увы!ОДА О ЗАСУХЕ (III, III, 4)
IГорела ярко звездная река[439],Кружа, пересекала небосвод.И царь сказал: «Увы мне, горе нам!Чем ныне провинился наш народ?Послало небо смуты нам и смерть,И год за годом снова голод шлет.Все духам я моленья возносил,Жертв не жалея. Яшмы и нефритИстощены в казне. Иль голос мойНеслышен стал, и небом я забыт?IIА засуха ужасна и грозна,И зной, скопясь, поднялся к небесам.Я жертвы непрестанно возношу,Переходя с мольбой из храма в храм.Давно погребены мои дары[440]И небу, и земле, и всем богам,Но Князь-Зерно помочь в беде не мог,А царь небесный не снисходит к нам.Чем видеть мор и гибель на земле,Я кару принял бы за царство сам!IIIА засуха ужасна и грозна!Ее не отвратить, и смерть кругом,И страхом я и ужасом объят,Как будто надо мной грохочет гром.О царство Чжоу, где же твой народ?Калек, и тех не остается в нем!Небес великих вышний государь,Ужель царя ты не оставишь в нем?О предки, как нам в трепет не прийти? —Не станет жертв пред вашим алтарем[441]!IVА засуха ужасна и грозна!Ее не угасить, и всё в огне,И всё кругом покрыл палящий зной,И места нет, куда б сокрыться мне.Надежды нет, куда ни бросишь взор —Судеб великих близится конец[442]!Я помощи не вижу от князей,Издревле правивших в моей стране...Ужель вы не жалеете меня,Отец и мать, и предки в вышине?VА засуха ужасна и грозна!Гора иссохла, и иссяк поток,И всюду сеет пламя и пожарСвирепый демон — засух грозный бог.Изнемогает сердце от жары —Как бы огонь больное сердце сжег!Князья, что древле правили страной,Не слышат нас (мой голос одинок).Небес великих вышний государь,О, если б я уйти в изгнанье мог!VIА засуха ужасна и грозна!В смятеньи я — бежать мешает страх,И засухой, не знаю сам за что,Наказан я, и этот край исчах!У стран земли моля обильный год[443],Я жертвы в срок вознес-на алтарях.Небес великих вышний государь,Ужель забыл ты о моих мольбах?Пресветлых духов чтил я — не должныМеня их гнев и ярость ввергнуть в прах.VIIА засуха ужасна и грозна!Все разбрелись кругом, ослаб закон,В беде правители моей страны,Советник царский скорбью поражен.Начальник стражи нашего дворца,И конюший, и кравчий — двух сторонВельможи[444] — все спешат помочь, никтоНе говорит, что неспособен он[445]...Я взор подъял к великим небесам:Ужель удел мой только боль и стон?VIIIЯ взор подъял к великим небесам —Сверкают звезды, предвещая зной!Мужи совета, доблести мужи,Свершили всё под светлой вышиной.Судеб великих близится конец —Не оставляйте труд ваш!... Я инойУдел у неба не себе ищу,А вам, что правите моей страной.Я взор подъял к великим небесам:Да будет милость их и мир со мной!»ОДА ШЭНЬСКОМУ КНЯЗЮ (III, III, 5)[446]
IГоры святые[447] высоки, велики:Самого неба достигли их пики.Духа сошла с них священная тень,Фу[448] порождает он роды и Шэнь[449].Шэнь поднялися и Фу и с тех порСтали для Чжоу[450] на место опор,Царств четырех[451] они стали стеной,Доблесть явили пред нашей страной!IIТрудится Шэнь-князь, по царскому словуПодвиги предков продолжить готовый.Жалован в Се[452] был столицею он,Южным уделом, — в пример и закон.Шаоский князь, отряженный царем,Строит для Шэнь и столицу, и дом,Юг устрояет: пребудут в векахПодвиги Шэнь у потомства в руках[453]!IIIШэньского князя царь чтит приказаньем:«Южным уделам служить назиданьем;И чтобы жители Сеской землиГород и крепость тебе возвели[454]».Шао велел царь[455], чтоб подати всеС Шэньских земель собиралися в Се.Домоправителю велено вдругВ Се перевесть домочадцев и слуг.IVВ Се началися для князя работы,Князю из Шао тут было заботы.Прежде воздвиг он вкруг города вал,Храм и с пристройками после создал;Храм тот пространно построенный был.Шаньскому князю наш царь подарилСильных-преоильных четыре коня,Бляхи сверкают их ярче огня.VЦарь отправляет его из столицыВ царской с четверкой коней колеснице.«Думал о доме твоем, не нашлиМеста, достойнее южной земли.Яшмовый жезл я тебе подарю —Знак драгоценный, что служишь царю.Дядя царя своего ты, идиЮжные наши владенья блюди!»VIВот шэньский князь отправляется, следомВ Мэй[456] его царь угощает обедом.Шэньскому князю на юг повернутьНадо, он в Се направляет свой путь.Князю из Шао приказано: всеБыли бы подати собраны в Се,Чтобы в закромах копилось зерно,Князю в пути пригодится оно[457]!VIIШэньский наш князь так воинственно, смелоВ Се приезжает, и свита поспела;Тьма колесниц, и спешит пешеход.В царстве великом ликует народ:«Добрый оплот ныне будет и щит!Шэньский наш князь разве не знаменит?!Дядя старейший царя! Наконец,Будет для власти живой образец[458]!»VIIIШэньский наш князь трех достоинств радетель:Мягкий, прямой он, для всех благодетель.Он успокоил уделы страны,Славою князя все царства полны.Цзи-фу[459] сложил эту песню о нем,Стих зтот сложен с большим мастерством,Следуют звуки в согласии их.Шэньскому князю дарю я свой стих.ОДА ЦАРСКОМУ НАСТАВНИКУ ЧЖУН ШАНЬ-ФУ (III, III, 6)[460]
IНебо, рождая на свет человеческий род,Тело и правило жизни всем людям дает.Люди, храня этот вечный закон, хороши,Любят и ценят прекрасную доблесть души.Небо, державно взирая на чжоуский дом,Землю внизу осветило горящим лучом,И, чтобы сына небес не коснулося зло,Небо в защиту ему Чжун Шань-фу родило.IIДоблестью духа был наш Чжун Шань-фу одарен,Мягок, прекрасен, всегда почитал он закон,Видом достойный и всем выраженьем лица,Был осторожен, внимателен был до конца.Древних реченья, как правила жизни, любил,Вид величавый блюдя изо всех своих сил.Сыну небес был послушен всегда и не разВсем возвещал он царский пресветлый приказ.IIIЦарь говорит: «Чжун Шань-фу, повеленью внемли:Будь ты примером властителям нашей земли,Предков своих продолжая заслуги и путь,Царской особе ты телохранителем будь.Царскую волю вещая и всюду творя,Будешь ты сам языком и устами царя!Наши решенья везде быть известны должны,Их да исполнят четыре предела страны!»IVВажными, важными были приказы царя:Чжун исполняет их, царскую волю творя.Был ли послушен иль был непокорен удел —Светлым умом Чжун Шань-фу это всё разумел.Разума ясность и мудрость ему помоглаИ самому оградиться от всякого зла.Отдыха он не имеет ни в утро ни в ночь,Чтоб одному человеку[461] в правленьи помочь.VМягкий кусочек легко принимают уста,Твердый кусочек они изблюют изо рта —Тоже сложил поговорку такую народ.Но Чжун Шань-фу человек был, однако, не тот:Мягкий кусочек его не глотали уста,Твердый кусок не выплевывал он изо рта —Не угнетал, как другие, он сирых и вдов,Сильных отпора не труся, был с ними суров!VIДоблесть души человека легка, точно пух,Редкий поднять ее только найдет в себе дух —Тоже сложил поговорку такую народ.Я поразмыслил, подумал над нею, и вот,Только один Чжун Шань-фу и поднять ее мог,Я, хоть люблю его, в этом ему не помог.Царское платье с изъяном бывает[462], не зряЛишь Чжун Шань-фу не боится поправить царя.VIIЖертву приносит Чжун духам дороги: на нейКрепких из крепких четверка могучих коней.Быстрые, быстрые люди собрались в поход:Думает каждый из них лишь, что он не дойдет.Мощные, мощные кони четверкою в ряд,Восемь на них колокольчиков звоном звенят.Царь повеление дал Чжун Шань-фу, чтобы в срокКрепость построить, он ехал теперь на восток.VIIIСильными, сильными были четыре коня,Восемь бубенчиков брякают, звоном звеня:В княжество Ци[463] Чжун Шань-фу отправляется мойО, поскорей, поскорей возвращайся домой!Цзи-фу хотел бы, тебе эту песню сложив,Нежную песню, как чистого ветра порыв,Чтоб, Чжун Шань-фу, среди долгих раздумий твоих,Сердца коснувшись, печали утешил мой стих.ОДА ХАНЬСКОМУ КНЯЗЮ (III, III, 7)[464]
IМощные, мощные Лянские горы[465],Юй[466] лишь один их измерил просторы.Ханьский наш князь на великом пути[467],Должен к царю за указом идти[468].Княжеский жезл царь вручает и званье:«Дабы продолжил ты предков деянья.Долг не нарушив пред нами, о князь,Утром и ночью трудись, не ленясь.Если ты долг свой исполнишь исправно,Мы не изменим указ наш державный[469].Дань ко двору не несущих смиря,Будешь помощником верным царя».IIКони в четверке прекрасны и ровны,Длинны тела их и ростом огромны.Ханьский наш князь к государю спешит,С ним его скипетр — чистый нефрит.Принят был князь государем, потомСделаны были подарки царем:Знамя узорное с перьями птицы,Верх и резное ярмо к колеснице,В сбруе чеканные пряжки горят,Алые туфли и черный халат,Тут же тигровая шкура лежала,Вожжи из кожи с кольцом из металла.IIIЖертву приносит всех путников богуКнязь этот ханьский, пускаясь в дорогу.В Ту ночевал князь, и там для негоСянь-фу[470] готовил уже торжество.С чистым вином сто кувшинов могли быВсех напоить, черепахи и рыбы,И для приправы к ним поданы лишьВ нежных побегах бамбук и камыш.Был он одарен, пред тем как проститься,Царской упряжкой с большой колесницей.Блюд было множество там, на пируБыли князья, что пришли ко двору.IVКнязь избирает супругой желаннойДочку сестры государя Фэнь-вана[471],Гуй-фу, советника царского, дочь.Ханьский наш князь, чтобы делу помочьК Гуй-фу поехал за девою тою:Сто колесниц — красота красотою,Восемь бубенчиков звоном звенят —Блеск этот разве не радует взгляд?Вышла невеста и с нею сестрицы[472] —Словно как туча по небу стремится;Ханьский наш князь оглядел их в упор —Словно бы блеском наполнился двор!VГуй-фу с великой отвагою, смелоВсе объезжает на свете уделы,И не находит для Хань-цзи[473] своейХаньского славного царства милей.В Ханьской земле этой радуют взорыРеки большие, большие озера,Жирны здесь окуни, жирны лещи,Ланей хоть сколько угодно ищи,Тут и медведи — большой есть и малый,Диких котов здесь и тигров достало.Доброму месту был Гуй-фу наш рад:Будет для Хань-цзн премного услад.VIХаньский был город велик и достоин,Некогда яньским народом построен[474].Предкам указ был торжественно дан:Править народами варварских стран.Снова обласкан был князь государем:Чжуй ему дарим и Мо ему дарим.Севера земли преемствуя, онСтанет главой для окрестных племен.Стены да строит со рвами и башни,Пусть собирает он подати с пашни,В дань представляя, другим не в пример,Бурых медведей и рыжих пантер.ОДА ШАОСКОМУ КНЯЗЮ ХУ (III, III, 8)[475]
IВ Цзяне[476] и Хань[477] высока, высока вода...Мощным потоком[478], солдаты, спешим сюда.Отдых неведом нам вовсе и чужд покой:Ищем мы варваров там, за Хуай рекой[479].Вышли уже колесницы у нас в поход,С соколом знамя расшитое вновь встает.Ни отдохнуть не могу, ни замедлить шаг:Стройное войско сразится и дикий враг.IIВоды и в Хань, и в Цзяне кипят, кипят...Грозный из грозных вид у моих солдат!И, успокоив пределы своей страны,Мы известить о победе царя должны.«Мирны теперь пределы твоей земли,Царским владеньям твердый оплот нашли».Нынче у нас надолго окончен спор...В сердце царя нисходит покой с тех пор.III...Там возле Хань и Цзяна, где рать у нас,Вновь Шао Ху[480] получает царя приказ:«Наши расширить земли мы слали рать,Здесь, на границах, подать с земли собрать.Мы не тесним с обидою наш народ,Пусть, как у нас, — и всюду налог идет!Земли межуйте, делите поля скорей,Так поступайте, делите поля скорей,Так поступайте до самых южных морей!IVВновь Шао Ху получает приказ царя:«Так поступайте всюду, указ творя.В дни, когда Просвещенный престол снискал[481],Шаоский князь для Чжоу опорой стал.Нас ты теперь дитятей считать забудь!Шаоский князь, ты предку подобен будь.Славны твои заслуги, и по трудамСчастьем великим ныне тебе воздам!VДам я скипетр из яшмы и кубок в нем[482],Для возлияний предкам кувшин с вином.В храме, где Просвещенный, — его спросив[483], —Много я дам тебе горя, земель и нив!Ныне от Чжоу получишь мой указ,Примешь, как предок Шао, свой сан от нас».Ху поклонился в землю, сказав в ответ:«Царь да живет наш вечно тысячи лет!».VIХу поклонился в землю, обряд творяИ восхваляя милость и дар царя.Запечатлел князь Шао свои дела —Тысячи лет сыну неба, царю — хвала!Светлый-пресветлый принял владыка вид,Добрая слава о нем без конца гремит,Доблести дух высокий он нам несет,Благом исполнив царства и свой народ!ОДА ПОДВИГАМ ЦАРЯ СЮАНЬ-ВАНА (III, III, 9)[484]
IГрозный из грозных и светлый-пресветлый у насЦарь Сюань-ван! — Он советнику отдал приказ —То Хуан-фу[485], достославного Нань-чжуна[486] внук,Царского дома великий наставник и друг.«В строй расположишь ты ныне шесть ратей моих.Наше оружье сперва приготовив для них,С должной опаской (дабы не узнали враги)Южным уделам скорее в беде помоги».IIИнь-господину[487] наш царь говорит, торопясь:«Сю-фу[488], приказ напиши, чтобы чэнский тот князьВойско и справа и слева расставил в ряды,Рати свои остерег бы в пути от беды.Следуя вдоль по Хуай, по ее берегам,Сюйские земли[489], как надо, разведал бы сам;Чтобы не ставил солдат, не держал их в пути,Дабы три рода работ продолжали идти[490]».IIIГрозный из грозных, великий, великий был царь —Полный величия, истинный наш государь!Рати царя, мы неспешно, спокойно идем,В ком не сжимаясь и не разбредаясь кругом.Сюйскую землю тревога объемлет — и вот,Страхом объятый трепещет весь сюйский народ,В молниях будто, обрушился грома раскат,Сюйский народ весь трепещет — он страхом объят!IVНаш государь проявил свой воинственный пыл:Весь встрепенулся — так гнев его яростен был.Двинул он воинов, храбрых, как тигры, вперед,Тигру подобный, что в ярости гневной ревет!Густо отряды усеяли берег реки,Пленных хватают — их толпы уже велики.В добром порядке отныне Хуай берега,Царские рати здесь встали на место врага.VЦарские рати спешат за отрядом отряд —Словно на крыльях, вперед устремляясь, летят,Точно как Цзян и как Хань, велики и быстры,Несокрушимые, будто подножье горы,Будто струит свои воды могучий поток!Строй их порвать и нарушить никто бы не мог.Неизмеримы и непобедимы никем! —Сюйское царство они покорили совсем.VIБыли стремленья царя и честны и ясны —Вот и склонился народ этой Сюйской страны.Сюйские земли едины становятся вдруг —Это плоды государевых были заслуг!Мирны уже все четыре предела с тех пор[491];Сюйские люди теперь посещают наш двор.Сюйские страны уже не изменят свой путь!Царь приказал по домам наши рати вернуть.ЦАРЮ Ю-ВАНУ (III, III, 10)[492]
IЯ взор подъемлю к небесам,Но нет в них сожаленья к нам.Давно уже покоя нет,И непосильно бремя бед!Где родины моей оплот?Мы страждем, гибнет наш народ:Как червь, его грызете вы,Мученьям нет конца, увы!Законов сеть и день, и ночьЖдет жертв[493] — и нечем им помочь!IIИмел сосед твой много нив —Но ты их отнял, захватив;Другой имел людей и слуг —Ты силой их похитил вдруг;Кто был безвинен, чист и прав,Того схватил ты, в узы взяв;А кто и впрямь закон попрал,Того простил и обласкал.IIIМужчина град возвел — умен,Да женщиной разрушен он!В жене прекрасной есть, увы,Коварство злобное совы.Коль с длинным языком жена,Все беды к нам влечет она.Не в небесах источник смут,А в женщине причина тут.Ни поучений, ни беседДля евнухов и женщин нет.IVПред ложью жен молчат мужи[494]:Лгут, отрекался от лжи!Как скажешь: «Вам преграды нет!»,-«Что ж тут плохого?», — их ответ.Как благородным на базарСбывать за три цены товар, —Так не к лицу жене твоейОставить кросна и червей[495]!VЗачем же неба грозный гласИ духи — благ лишили нас?Презрев набеги диких орд,Ты лишь со мной гневлив и горд[496],Перед несчастьем не скорбя!И нет величья у тебя,И верных нет людей — и вот,Всё царство к гибели идет!VIНам небо ныне беды шлет:Увы, уж им потерян счет.Нет праведных людей в стране —Скорбь раздирает сердце мне.А небеса нам беды шлют,Они близки, они грядут.Нет, нет людей, день ото дняПечальней сердце у меня!VIIКоль бьет и брыжжет водный ток-Тогда исток его глубок.Коль в сердце горечь так сильна —Сейчас ли началась она?Зачем пришел не раньше нас,Не позже этот скорбный час?О небо! Так ли сильно зло,Чтоб ты исправить не могло?!На предков стыд не навлекай —Своих потомков, царь, спасай!ОДА БЕСЧЕСТНЫМ СОВЕТНИКАМ ЦАРЯ (III, III, 11)[497]
IНебо благое взъярилось и гнева полно —Щедро нам смерти теперь посылает оно,Нас удручая, послало нам голод и мор.Весь наш народ, погибая, разбрелся кругом,В царстве до самых границ запустенье с тех пор.IIКарами небо как неводом нас облекло!Черви, грызущие нивы! Вы сеете зло.Долга не помня, и мрак и насилье творя,Злые смутьяны, вы призваны править страной,Нашу страну успокоить, по воле царя!IIIГорды-прегорды, клевещут, клевещут на всех —Царь и не знает, каков их губительный грех!Мы же, хоть совесть имеем, — томителен страх...Очень давно мы покоя совсем лишены:Нас понижают, однако, все время в чинах.IVЭто подобно тому, как в засушливый годПышно-зеленой трава никогда не растет;В птичьем гнезде засыхает цветок водяной...Как посмотрю я на нашу родную страну —Смуты повсюду, повсюду над этой страной!VБыли богаты мы в древние те времена...Что же, богата, — но только несчастьем страна!Горя такого, как ныне скопилося в ней,Горя такого еще не бывало сильней!Вы — будто в рисе отборном плохое зерно! —Сами от службы зачем не откажетесь вы,Чтобы не длилось несчастье, не крепло оно?VIЕсли иссохнет вода, наполнявшая пруд,Не говорят ли, что берег причиною тут?Если источник живой высыхает — тогдаНе говорят ли, что в нем иссякает вода[498]?Ширится этот от вас истекающий вред,Горе растет — и беда за бедою вослед!Разве я сам не страдаю от тяжести бед?VIIВ дни, когда Чжоу престол приняла, воцарясь,Люди такие бывали, как шаоский князь:За день тогда возрастала земля на сто ли, —Ныне же за день по скольку теряем земли?Тоже сто ли ежедневно теряет страна.Горе нам, горе! Какие пришли времена!Или среди появившихся ныне на светДревним подобных людей на земле нашей нет?