Рука бессильно сползает, вместо радости приходит блаженное опустошение. Я поднимаю голову и напарываюсь на недоверчивые взгляды. Малость обидно, но скепсис понятен. Как же странно всё должно выглядеть для них: герцогиня с перекошенным лицом бросается к телу, рвёт на нём одежду, а потом с ярчайшим превозмоганием на лице с минуту трогает мужскую грудь.
Ей-богу, я бы рассмеялась, но даже для этого слишком устала.
Тяжело опираясь на колено, я с кряхтением встала, чувствуя себя лет на сто. Придворный медик, демонстративно оправив воротник-стойку, склонился пощупать пульс — и тут же развернулся ко мне:
— Как это возможно?!
Можно сказать то, за что я потом буду долго краснеть. «Это просто моя работа», например. Вместо этого я лишь кивнула ему:
— Теперь ваша очередь. Позаботьтесь о нём, пожалуйста.
Несмотря на усталость и заторможенность, я не смогла просто стоять на месте и смотреть на чужую суету. Отвернулась в сторону, перешагнула брошенные кем-то перчатки. Короткая передышка перед тем, как слуха достигли стоны раненных. Несколько гвардейцев, придворные в перепачканных кровью одежде. Тело, укрытое роскошной горностаевой мантией. Вот и пригодилась, подумала я невпопад. Среди погибших были знакомые лица, при виде каждого желудок стискивала ледяная рука. Фрейлина королевы, что не осталась с принцессой Самирой, потому что не хотела надолго расставаться с детьми. Второй советник, с которым я так и не успела познакомиться, в посмертии похожий на восковую куклу. Веснушчатый лакей отца, которому вечно от него доставалось…
Самого отца я не увидела среди живых, и потому каждое мгновение ожидала найти среди мёртвых. Но скорбный ряд кончился сваленными с куда меньшим почтением нападавшими.
— Мы не нашли его светлость, миледи, — ответил на мой вопрос герцог Вулверик. Его капитанская борода не пострадал в стычке, а вот рука покоилась на перевязи. Несмотря на пережитый испуг, он явно гордился своим ранением и оживлённо сверкал глазами. — Не хочу вас расстраивать, но и обнадёживать было бы подло.
— Весьма любезно с вашей стороны… Не досчитались только его?
— Ещё трёх титулованных придворных. Эти негодяи, увидев, что преимущество не на их стороне, трусливо разбежались. — Он скривился и шевельнул носком ботинка ногу трупа. — Полагаю, они могли похитить заложников, чтобы позже стребовать выкуп.
— Через пару дней они будут предлагать доплату, лишь бы его забрали.
Герцог крякнул:
— Что же, ваша правда. Характер у лорда Вилфорта не сахарный. Редкое собрание Совета проходило без того, чтобы он с кем-нибудь не сцепился. Человек, не терпящий ни малейшей критики, да-с. Но всегда знает, чего хочет.
Платки, повязанные на нижнюю часть лица, однотипная поношенная одежда, в которой удобно пробираться через лес. Крошечная деталь привлекла внимание — мазок алой краски у каждого на воротнике, как будто случайный.
— Думаете, они явились только за этим? — спросила я.
— Скорее всего. Низкие люди, готовые за пару монет перегрызть глотку, — герцог отшагнул в сторону, словно боялся запачкаться. — Не погнушались даже дамскими шляпками, представьте себе. Эта дорога и в прошлом была довольно проблемной, иногда страдали сборщики налогов. Но нападение на королевский кортеж… Вопиющая наглость. Жаль, что никого из этого отребья не удалось взять живьём.
Мне не понравилась хищная ухмылка, с которой он это произнёс.
Часть лошадей разбежалась, пара карет оказалась слишком разбита, чтобы продолжать путь, ещё на трёх спешно меняли треснувшие колёса. В воздухе стоял сладковатый металлический запах, от которого подташнивало. Накрапывал мелкий дождь, не способный прибить его к земле, сырость противно лезла за шиворот, повисала на волосах водяной пылью. Я нашарила в кармане платок и сколько ни тёрла лицо, всё равно казалось, что на нём что-то есть. Лоб саднил, но кровь уже не текла, отходила засохшими хлопьями.
У кромки леса я обнаружила Эдну. Хоть и перепуганную до полусмерти, но целёхонькую. Бедная женщина заплакала при виде меня, кинулась обнимать дрожащими руками. Кажется, она была слегка не в себе от шока и не разбирала половину того, что ей говорили. Кое-как успокоив её, я вернулась как раз вовремя, чтобы услышать: