— Я хочу, чтобы у нас был закон.
— Ладно… — Кочерга понял, что друга не переубедить, и сдался: — Будет тебе честный суд, хотя Кролик взбесится.
— Плевать на Кролика.
— Тоже верно. — Захаров улыбнулся, но тут же вновь стал серьёзным: — Что в долине Дорохова?
— Дожмём Сады, выставим посты, устроим небольшой форт с запасом химии… — Агроном выдержал короткую паузу и закончил: — Через неделю долина опять будет твёрдо нашей. Без всяких сине-зелёных.
— Откуда они вообще там взялись?
— Дорохов видел караван Цирка. — Андрюха погладил правой рукой подлокотник кресла. — А Флегетон сказал, что их отряд попал в засаду циркачей.
— Уроды снюхались с Садовниками?
— Это невероятно, — развёл руками Агроном. — Уроды не могут жить в джунглях, а значит, для них Сады Безумия такие же враги, как для нас.
— То есть ты не веришь в их союз?
Но осторожный Андрюха не стал спешить с однозначным ответом.
— Я отправил гонца к дотовцам. Хочу узнать, что думают они.
— Разумно… — согласился Степан. Собрался что-то добавить, но среагировал на подавшую голос рацию, бросил взгляд на Андрюху — тот кивнул, словно говоря: «Они знают, что мы заняты, и просто так не потревожили бы», — и надавил на кнопку: — Да?
— К городу приближается бронекараван, — доложил оператор дронов. — Два мегатрака и машины сопровождения.
— Далеко?
— В десяти километрах.
— Принял, спасибо. — Кочерга отключил рацию и подытожил: — Кролик вызвал поддержку.
— Он просто велел своей собственности быть рядом, — усмехнулся Агроном. — Ты на его месте поступил бы так же.
— Я не могу видеть этот позор, друзья мои! Не могу! И не могу понять: зачем? — Цунюк поправил очки, набрал в грудь побольше воздуха и прежним, хорошо поставленным трагическим надрывом продолжил: — Я не могу понять, зачем покрывать падальщика?
Он взобрался на ящик — в противном случае его никто не увидел бы, — однако побоялся взять мегафон, поскольку наблюдавшие за развитием событий ополченцы предупредили, что любой громкоговоритель, согласно законам Остополя, является средством пропаганды и для его использования требуется разрешение властей. Бегать за разрешением Цунюк счёл ниже своего достоинства, ссориться с Агрономом не рискнул, вот и решил вещать без усиления. И напрасно, поскольку его слабенький голос затухал уже в десяти шагах.