— У тебя в роду были стряпчие, баши? — продолжил Андрюха, весело изучая краснеющего от злости Банкира. — Или только лавочники?
— Я хочу, чтобы люди знали правду.
— Правду скажет суд.
— Неужели? — попытался вступить в спор Кролик, однако шутить на эту тему Агроном не собирался:
— Правду скажет суд, — неожиданно жёстко повторил он, стерев с лица даже намёк на улыбку. — Мы уважаем свои законы и своих судей, и ты, Банкир, будешь их уважать. Всё понятно?
Баши огляделся, поймал на себе внимательные взгляды притихших заовражцев, понял, что этот раунд Агроном выиграл, и кивнул:
— Я приму честный вердикт.
— В таком случае пошли в зал, — предложил Андрюха. — Суд вот-вот начнётся.
— Назовите себя.
— Карлос Флегетон.
— Это ваше настоящее имя?
— Имя — настоящее.
— А фамилия?
— Псевдоним.
— Зачем вы его взяли?
— Я счёл, что он мне подходит.
— Вы взяли его, чтобы скрыть прошлое?
До сих пор Карлос отвечал спокойно, почти равнодушно, не поднимаясь с жёсткой лавки, к которой его приковали не очень длинной цепью. Его не трогали вопросы, потому что они были чересчур формальными и не предполагали серьёзной подоплеки, но… Но только не последний из них. Последний вопрос Карлос счёл началом настоящего разговора, и потому, помолчав, ответил довольно жёстко, впервые проявив на публике эмоции:
— Я не горжусь своим прошлым, ваша честь, но и не боюсь его. В противном случае я не стоял бы сейчас перед вами. — Ещё одна пауза. — Меня зовут Флегетон потому, что это имя мне подходит.
Его судили в зале Городского дома — в самом большом помещении Остополя, да и по сути — в единственном подходящем помещении. Можно было бы провести процесс в механическом ангаре или на складе, но никто не захотел расчищать их для мероприятия. А устраивать суд на улице Кочерга отказался по соображениям безопасности: падальщиков ненавидели, и кто угодно мог послать Флегетону пулю в сердце, не дожидаясь вынесения приговора.