Равенство и различия

Идеи равенства и естественного права витали в воздухе Европы на протяжении всего XVIII века. Еще И. Т. Посошков, современник Петра I и выразитель интересов купечества и крестьянства, предлагал в своей «Книге о скудости и богатстве» упорядочить административные и судебные учреждения, посадив в них вместо «великородных» людей представителей других сословий, если в них «острота ума есть». Он был сторонником равенства перед судом и предложил подготовить новое уложение с помощью выборных от всех жителей России, в том числе крестьян. Проект уложения должен был пройти через «народосоветие». В какой-то мере эти идеи осуществились во Франции, во время революции, но, надо думать, отнюдь не так, как он предполагал.

Поборниками равенства становились по большей части «новые люди», пробившиеся в высшие эшелоны общества благодаря своим дарованиям, но также и счастливой случайности, например вниманию монарха или вельможи, стремившегося окружить себя преданными людьми. Неслучайно в сословном обществе — а в XVIII веке сословное деление было ярко выражено практически в любой стране Европы — к таким «выскочкам» относились так же, как и к прочим парвеню и фаворитам. В делении на касты видели высший порядок всяк сверчок знай свой шесток. Поэтому российское «общество» крайне враждебно отнеслось к Французской революции. Так, князь Голицын, стоявший у истоков русского масонства, защищал «алтарь, трон, собственность», опрокинутые и замененные «химерами и крайностями, из которых излюбленными были неограниченная свобода, а также совершенное и абсолютное равенство».

Однако равенство было одной из характерных черт «вольнокаменщического ордена»! Более того, франкмасонские ложи стали своеобразными лабораториями новых социальных идей, где эти идеи не только зарождались, но и проходили апробацию. Здесь важно чувствовать нюансы: путь в масонское братство был открыт далеко не всем, и равенство в нем — равенство для своих. Вопрос в том, кого считать своими…

«Различие языков, на которых люди говорят, одежды, которую они носят, стран, где они проживают, и достоинств, коими они облечены, не составляет главное отличие между ними. Весь мир есть одна большая Республика, — утверждал Рамзай в своей знаменитой речи. — Наше общество и было основано изначально, чтобы возродить и распространить эти главные максимы, почерпнутые в природе человека». То есть теоретически английский купец, сколотивший себе состояние на заморской торговле и ставший меценатом, был равен французскому маркизу из рода профессиональных военных или русскому князю, ведшему свою родословную от Рюрика, ведь все они стремились к одной цели — воссозданию Храма Соломона… Реальность конечно же отличалась от теории; кроме того, и в самих правилах изначально содержались определенные ограничения.

Многочисленные глубокие различия, заложенные самой природой, сгладить невозможно, это признавалось как аксиома. В масонские ложи, например, не принимали людей с определенными физическими изъянами. Во французском языке это исключение называют «правилом буквы В»: begue (заика), borgne (кривой), bigle (косоглазый), boiteux (хромой), bossu (горбатый), Ьа-tard (незаконнорожденный), bougre (педераст) не могли стать кандидатами на вступление в братство.

Заик не принимали, потому что они нарушили бы своим недостатком гармонию и стройность ритуалов. Глаза считались окнами двух полушарий мозга, одноглазый или косоглазый был не способен «увидеть свет», узреть неискаженную картину мира. Хромой не смог бы участвовать в ритуальном странствии, горбун подпортил бы «стальной свод» из обнаженных шпаг. Большую роль играла астрология: по представлениям того времени, физический изъян обусловлен определенным положением планет в момент рождения. Этот изъян, по принципу «бог шельму метит», считался признаком морального уродства, а нравственность играла роль масонской идеологии. Увечья, полученные после рождения, в расчет не принимались. Именно этой уловкой воспользовался «хромой бес» Талейран, заявив, что его хромота — приобретенная (якобы его уронила нянька). Впрочем, к концу столетия на такие «мелочи», похоже, перестали обращать внимание. Так, в семье Руже де Лиля искривление позвоночника было наследственным заболеванием: и у его отца, и у матери выросли горбы, у него самого одно плечо было выше другого, но это не помешало ему вступить в братство.

Правило об исключении незаконнорожденных вообще не работало: в XVIII веке это не считалось пороком. Карл Леннокс герцог Ричмонд, побочный сын Карла II от Луизы де Керуаль, возглавлял масонскую ложу. Во Франции незаконнорожденных не допускали к священническому сану, но двери масонских лож для них были открыты. В России побочный сын получал фамилию отца, но без первого слога (например, незаконнорожденный отпрыск князя И. Ю. Трубецкого носил фамилию Бецкой), а дальше всё зависело от его энергии и способностей.

Наконец, гомосексуалисты исключались, только если были извращенцами от рождения. Нетрадиционная сексуальная ориентация могла создать серьезные проблемы в обществе, состоявшем исключительно из мужчин.

Неравенство полов

«Человек, принятый в члены ложи, должен быть добрым и порядочным, рожденным свободным, в зрелом возрасте, не являться слугой или женщиной, не быть аморальным или скандальным, но человеком с хорошей репутацией», — сказано в «Конституциях Андерсона».