— Пьяный? — уточнила она.

— Н-нет, — сказал я, когда нейроны в мозгу наконец прекратили бешеный канкан и кое-как сложились в нужные цепи.

— А водкой пахнет. — Нюх у Вики был такой, словно мы поженились лет пять назад. — Сколько времени? Хотя кого я спрашиваю…

За окном начинало светать, все так же несся по трассе поток огней, а дождь трогал стекло прозрачными пальцами.

— Я ходил за кофе. Там были эти… — говорить я мог, но слова подбирал с трудом. — Водятелы. Водителы. Шофера. И они меня угостили. Теперь я их любимый писатель.

— И они сделали селфи с тобой и запостили в свои гламурные инстаграмчики? — уточнила Вика, собирая волосы в хвост.

Насмешка отскочила от брони моего недосыпа, точно стрела от бронзового нагрудника.

— Я мыться. — Она отбросила одеяло, мелькнули длинные ноги, трусики под длинной майкой. — Чего уставился? Женщин никогда не видел?

— Таких — никогда. — Тут уж я ожил, и сообразил, что надо сказать.

Вика показала мне язык и исчезла в ванной, а я повернулся к компу.

Работать прямо сейчас я вряд ли смогу — надо выпить кофе и поесть, чтобы убрать изо рта, головы и брюха послевкусие ночной водки. Но тут должен быть вай-фай, а значит, можно зайти в сеть, дабы узреть, как вселенная проплакала все глазоньки, поскольку соскучилась по великому писателю Горькому.

В почту насыпало тонну писем, но с ними я решил разобраться потом, и пошел на АЗ. Там обнаружились новые комменты, в основном к «Хтони подзаборной», и большей частью благожелательные, хотя встречалась интеллектуальная отрыжка типа «Ниасилил. Автор лох», «Набор букв ниачем» и «Зачем ты тут кладешь? Вали с нашего сайта, клятая боллитра!» Наград привалило еще на пару тысяч, а в личных сообщениях я нашел послание от Петьки.

«Привет, братан, — писал он. — Как дела? Куда ты сгинул? Трубу-то не берешь чо? Слухи дикие ходят, что украло тебя ФСБ и в тюрьму посадило. Давай, ответь чего-нибудь. Ноут готов тебе вернуть, мой в порядке. Даже придумал — где и как. Но не скажу. Сюрприз, в натуре».

Увидев аббревиатуру, я покрылся холодным потом — откуда, как, кто вообще? Наверняка, Злобенко вспомнил, где Вика попалась ему на глаза, и место это было как-то связано с госбезопасностью!

«Привет, всё пучком, — начал я печатать. — Работа срочная, поэтому всех послал. Телефон скоро включу, наберу тебя. Пишу прямиком из ГУЛАГа, связь у нас тут хреновая, и кормят плохо — шампанское дают не каждый день и хлеб задерживают, поэтому икру мажем прямо на сервелат. Еще джакузи сломалось, думаем объявить забастовку против зверств».

Остальные послания были от неведомых мне людей, и я даже читать их не стал.

Соцсети встретили меня невероятным количеством сообщений и заявок в друзья, при виде которых у меня отвисла челюсть. Это что, за несколько дней Лев Горький превратился в звезду не только литературы, но и словесно-поносной отрыжки, именуемой блогерством? Блин, вообще! Страшно представить, что творится в Телеге и Ватсапе на телефоне!

Заявки я пока решил не смотреть, а вот в мессенджер аккуратно вошел… и опешил.

Верхнее сообщение было от Евграфа Щебутнова:

«Ты, педик сраный, — сообщал мне сей титан мысли, интеллектуал высшего класса, — очко тебе на глаз натяну при встрече! Урою!»