— Иногда я думаю, что никакой разницы, что кретин, что писатель! — Щеки Вики пылали от гнева, она покусывала нижнюю губу. — Эх, если бы я сразу знала! И что, Посконный тут? Опять приходил к тебе?
— Нет, не совсем. — Я помотал головой и, уставившись в угол, принялся рассказывать про грудастую «поклонницу» Тоню, запинаясь и путаясь в показаниях, словно школьник, опоздавший на первый урок; я чувствовал, что вишу на дыбе, да еще и хлещу сам себя огненным веником.
Взгляд Вики жег мне лицо.
— Точно кретин, — сказала она, когда я наконец замолк и спрыгнул с дыбы. — Писааатель! Да тебе титьку бабью покажи, ты тут же обо всем забудешь! Слюни до пупа, яйца в кулаке!
Но я же не поддался… — попробовал я оправдаться.
— Случайно! — Судя по голосу, Вике очень хотелось меня ударить, но, на мое счастье, она помнила об инструкциях. — Будь у нас побольше времени до дедлайна, я бы организовала тебе убежище, а так… Всего четыре дня осталось! Ты не забыл об этом?
— Как четыре? — тупо спросил я, и наконец отважился посмотреть на собеседницу. — Сегодня разве не тридцатое?
С календарем я не дружу и в обычное время, а уж в безумной суматохе последних дней я напрочь из него выпал, но был уверен, что у меня еще дней пять… а тут три, нет, невозможно, она ошибается!
— Второе на дворе. Но как, интересно, подопечные Фрола нас выследили? Если…
— Давай мне нетбук, и я буду работать! — перебил я ее, забыв и про «Родину», и про сектантов Тельцова. — И еще таблетку стимулятора. У тебя должна быть, я знаю, и вообще.
Вика взглядом прожгла во мне еще пару дырок, так что я наверняка превратился в нечто вроде человека-дуршлага: супергерой, отцеживает воду из макарон с помощью собственной головы и там самым наводит страх на организованную преступность, торгующую просроченной вермишелью в итальянских кварталах Нью-Йорка…
— Сейчас найду, — сказала она. — Работать будешь тут, под присмотром. И вспомни… может быть, по твоим следам идут еще какие-нибудь люди из вашей тусовки? Пожалуйста. Чтобы мне два раза не вставать.
Я послушно заскрипел мозгами…
Вряд ли за мной гонятся фанатики из секты электронных продаж имени гуры Яблочкина — я про такого слышал от Петьки, тот рассказывал, что сей гура учит писать так, чтобы оно как не в себя продавалось на сайтах типа Автор. Забей или ЛитЕсть; но они обо мне не знают, и что им за дело до президентских мемуаров.
Критики из «Параллельной альтернативы» просто смешали бы меня с дерьмом, но сделали бы это удаленно, на просторах Сети. Марина Гулина потратилась бы, добыла пусковую установку и ракету «Сармат» с ядерной боеголовкой, чтобы сжечь и меня, и мое сочинение. Пальтишкина, наплевав на весь либерализм, попыталась бы перекупить текст, и вполне возможно, что она мне звонила и писала, вот только я уже несколько дней без связи.
— Никого не должно быть, — сказал я наконец. — Но я не знаю, откуда эти узнали! Мистика, блин!
— Разберемся. — Вика сунула мне стакан воды и маленькую желтую таблеточку. — Глотай, и за дело.
Первые десять минут я просидел перед экраном нетбука, взирая на него, словно шумерский баран на новые ворота города Урук. Потом в недрах скукоженного мозга что-то звякнуло, будто освободилась пружина, мысли хлынули потоком, я буквально вцепился в клавиатуру, и та задымилась у меня под пальцами.
Я не знаю, сколько это продолжалось, но Вика просто дернула меня за плечо.
— Поехали, — сказала она. — Я собралась, и твои вещи собрала, и номер твой сдала. Похоже, эти уроды выследили мою машину — задача несложная, я к тебе в городе сколько ездила.