Глава 58

Неупокоенные не ездили на конях, однако выносливость — или отсутствие усталости — позволяла им бежать часами без перерыва. Ящерокони не уступали мёртвым в стойкости, и спать порой приходилось в седле. Скорость окупала мучения, однако под конец я чувствовал себя сырым яйцом, которое сунули в блендер.

На протяжении скачки Дерек становился всё мрачнее. Из него и слова нельзя было выжать — сидел на ящероконе, нахохлившись и стреляя острыми взглядами во всякого, кто к нему приближался. Он ничего не ел, разве что иногда жевал травы, которые прежде заваривал, и периодически харкал кровью. Пандору, похоже, подташнивало; лачерты пришлись ей не по вкусу. Лишь Вероника сохраняла внешнее спокойствие, но и его предавали поджатые в тревоги губы. В последние часы ветер доносил до нас рокочущий гром — без молний, без дождя или снегопада.

Если не считать бряцания доспехов на неупокоенных и цоканья подков, двигался отряд в тишине. Вертлявая дорога огибала холмы, пока они не уступили открытому пространству. Показалась столица, омытая лучами закатного солнца.

Белое поле у серых стен Старой Литеции усеивали тёмные точки. Столбы дыма упирались в жирные тучи. Отдалённый рокот, что проносился над холмами, превратился в громогласные взрывы. Они накатывали с запада вместе с запахом гари и просоленным бризом.

Город горел. На свинцовой морской глади выступали крошечные корабли, жались к береговой линии. Выступающая городская стена скрывала гавань, с которой накатывал шум сражения. В порту Старой Литеции высаживались враги.

Тёмные точки превратились в тела. Они лежали неподвижно, истыканные стрелами, обожжённые, оплавившиеся. Единообразный облик их доспехов заставлял предположить, что они из регулярной армии — вот только чьей? Соединённое Войско обрушилось на Мадил с северо-востока. Цепочка трупов тянулась с юго-запада.

На стене сверкнул стеклянный отблеск. Вероника вскинула шаэ’рун, и поднятый мост, усеянный пятнами копоти, начал опускаться. Идеально начищенные цепи не скрипели; не скрипнула и поднимаемая решётка.

В проходе стояли люди, и лишь у одного, с тёмными кругами под глазами, на поясе был кинжал тьмы. Остальные, бледные и бесстрастные, держали копья, топоры и мечи со щитами. Каждый был облачён в сияющие латы, на пластинах которых не виднелось ни единого пятнышка. Вероника спешилась.

— Во имя тьмы, что тут творится? Почему нас атакуют? Почему ублюдков ещё не сбросили в море? — накинулась она на мужчину, которому по виду годилась в дочери. Он поднял изнурённое лицо, сплюнул.

— Ну вперёд, сбрасывай. Выродки умудрились скрестить пушки со светлой магией и разнесли запирающие гавань цепи, прежде чем их успели поднять. А теперь высаживаются в порту и разрывают всякого, кто к нему подбирается. Я позволил забрать большую часть стражи с ворот, так эти треклятые реманы послали отряд захватить их снаружи. Мы по уши в дерьме, если ты, конечно, не прибыла с посланием от Анитьера — и парой тысяч солдат, чтобы это послание дотащить.

— При чём тут мастер Анитьер?..

Последние неупокоенные, ехавшие с нами, вступили на улицы города, и с тихим лязганьем решётка поползла вниз.

— Господин Анитьер. Его избрали заместителем господина Аладилария, пока тот не всплывёт где-нибудь — если ещё есть кому всплывать. Первым же приказом Анитьер повёл армию добивать сборище недоумков на востоке. Они передрались между собой, и Малый Круг постановил, что не станет ждать приказов Владыки, чтобы прогнать их из Мадила.

— Владыка молчал всё это время?! — Потрясённая, Вероника теребила рукав куртки. Ладони её ощутимо подрагивали. Слезавший с лачерты Дерек согнулся, его пронзили судороги. Он почти вывалился из седла и ухватился за плечо магички, восстанавливая равновесие. Вероника рефлекторно отпихнула его, потом, опомнившись, подхватила руку и помогла подняться. Он прислонился к ней, прежде чем выпрямиться.

— Он отказывался выходить к Малому Кругу. Миледи Луиза пообещала вывести Его, однако… — Рыцарь пожал плечами, — Неисповедимы пути Его. Я не знаю, чего Он ждёт, но если вскоре не вернётся Анитьер или Владыка не обрушится на реманов, то мы будем обречены.