Пролог

Запертые в катакомбах, люди давно потеряли счёт дням: для них грань между прошлым и настоящим лежала во снах. Некоторые видели в них солнечный свет, озарявший привычные пейзажи. Другие грезили видениями того, что только должно свершиться. Это было просто. В подземелье каждый мог стать пророком: его будущее ничем не отличалось от минувшего.

Мальчик сочувствовал времени. Воображал его игравшим в догонялки ребёнком, который забежал в пещеру, удирая от друзей. Слышал его тоскливый зов в протяжных голосах стражников.

Мальчика схватили, когда он нырнул в переулок, чтобы скрыться от торговца. Тот грозился избить его за украденное яблоко, потирая пузо, не давшее догнать вора. Мальчик нашёл во времени товарища по несчастью.

Оно снилось мальчику, круглощёкий голубоглазый малец — друг, которого у него никогда не было. Ещё ему снился приют. Сны про время были лучше. В них мальчика не колотили за шалости и не мучили старшие подростки, заставляя работать за них.

Он забыл момент, когда забыл своё имя.

Он забыл лицо настоятельницы приюта (её хлёсткий прут он забыть не смог, хотя старался).

Он не помнил лица родителей.

Но он помнил запах фиалок, растущих в приютском саду.

Фиалки завораживали его. Он мог часами наблюдать за ними (не то чтобы приютская рутина часто позволяла ему праздность). Он гладил бутоны, он вдыхал аромат распустившихся цветов. Затем он рвал особенно понравившуюся фиалку и прятал её в кармане, чтобы в течение дня украдкой подглядывать за тем, как она увядает.

Ещё его завораживала смерть.

Он не был убийцей: местные воробьи, крысы и коты могли быть спокойны около него. Но если они умирали рядом, вместо помощи он вставал неподалёку и наблюдал, стараясь поймать момент, когда животное отдаст последний вздох.

Случай благоволил ему: один из соседей заболел мокрым кашлем. Мальчик ночами пробирался в комнату больного (ему выделили отдельную) и следил за переменами в лице спящего.

Приют был беден. Хворь была сильна.

Однажды больной проснулся посреди ночи. Увидев мальчика, он вскрикнул и зашёлся приступом кашля. Дёрнулся, будто внутри что-то сломалось, захрипел, зацарапал пальцами грудь и обмяк.

Величайший триумф мальчика: стекленеющие глаза мертвеца. Он положил на подушку около головы больного засушенную фиалку и выскользнул, прежде чем в комнату зашли встревоженные монахини.