Страны-союзники отнюдь не спешили с признанием независимой Финляндии. Все же 3 мая 1919 года на Парижской мирной конференции представитель Франции заявил, что его страна, собственно, уже давно признала суверенитет Финляндии. Наконец 6 мая Великобритания, а 7-го мая и США признали независимость страны de jure. За ними последовали Япония, Бельгия, Чили, Перу, Италия и Китай.

Во второй половине июня окончательный проект новой формы правления был готов, но мог вступить в силу лишь после того, как регент утвердит его своей подписью. Затем депутаты парламента выберут президента, на чем правление регента и закончится. Маннергейм колебался и всячески оттягивал утверждение проекта. И при этом все активнее пытался воздействовать на правительственные и общественные круги, призывая помочь русскому Белому движению и доказывая необходимость и важность этой помощи для будущего Финляндии. Сторонников в правительстве и парламенте у него оказалось очень немного. Финляндские политики не желали стабилизации положения в России. А некоторые (из правых активистов, в принципе поддерживавших идею захвата Петрограда) даже всерьез утверждали, что следует разрушить и затопить бывшую столицу ненавистной империи.

Особенно яростным противником участия финляндских войск в походе на Петроград был министр иностранных дел Рудольф Холсти. В начале июля Холсти доложил правительству, что Маннергейм за спиной министров и парламента подписал договор с Юденичем[231]. Известие вызвало раздражение и некоторую панику. Проект такого договора действительно существовал.

По возвращении Марушевского[232] я телеграфировал Колчаку:

Первое: Маннергейм предлагает в 10-дневный срок мобилизовать семь дивизий численностью до ста тысяч и с этими силами занять Петроград. Второе: Дабы избежать грабежей и резни, финская армия в Петроград не войдет, а выдвинется сразу вперед до линии Волхова. В Петроград будет введен для обеспечения порядка особый отряд белых финнов, сформированный из особо надежных людей. Третье: Под прикрытием финской армии в Петроград входит Юденич со своим штабом и офицерскими кадрами и приступает к формированию армии. Четвертое: По сформировании русских частей они постепенно сменяют финнов, которые уходят к себе. Пятое: Финская армия действует, имея на западе Русский корпус, уже сформированный в Эстляндии и на северо-востоке русской части Мурманского района.

Как компенсацию за оказанную помощь Маннергейм предъявляет следующие требования:

Первое: Признание полной независимости Финляндии. Второе: Уступка порта в Печенгской губе с необходимой полосой для постройки железной дороги. Третье: Рассмотрение в особой конференции впоследствии вопроса самоопределения некоторых Карельских волостей, населенных элементом, тяготеющим к Финляндии, причем Финляндия никаких завоевательных целей ни сейчас, ни впоследствии не преследует. С другой стороны, обещано разрешение всех вопросов по уплате за русское казенное имущество, захваченное в 1918 году, по которым уже работает особая Финская и Русская комиссии, по-видимому, без недоразумений.

Вопрос о нейтрализации Балтийского моря снят, и рассмотрение его отставлено. Со своей стороны поддерживал принятие Вашей помощи.

Для реализации проекта, изложенного в телеграмме, Маннергейму необходимо было заручиться согласием правительства и парламента. И кроме того, поддержкой Великобритании и Франции. Мнения стран-союзников, осуществлявших в то время свою интервенцию в России, разделились. Франция выступала за активное участие Финляндии в операциях на Карельском перешейке и в Петрограде. Великобритания, напротив, всеми способами старалась предотвратить вступление финнов в войну, не желая ни расширения интервенции, ни усиления позиций Финляндии в балтийском регионе. Маннергейм к тому же собирался поставить союзникам условия: гарантировать безопасность Финляндии со стороны Балтийского моря, предоставить стране крупный денежный заем и обеспечить ее военной техникой.

Но союзники не давали никаких гарантий и тем более не собирались вмешиваться в конфликт Маннергейма с правительством. Чтобы принять единоличное решение о войне с Советской Россией, ему пришлось бы узурпировать власть. Вот об этом-то он и размышлял почти целый месяц. Активисты из крайне правых соблазняли его не утверждать новую форму правления, а вместо того, распустив парламент, объявить войну и двинуть войска на Петроград. У него был авторитет, за ним стояла армия и, главное, шюцкор[234]. Но к 17 июля окончательно выяснилось, что ни одна из влиятельных буржуазных партий не поддержит государственного переворота, а без политической поддержки стать диктатором невозможно – это Маннергейм прекрасно понимал. В тот же день он подписал документ о новой форме правления, сознавая, что тем самым лишает себя власти и политического влияния.

Уже через неделю, 25 июля, состоялись выборы первого президента. Баллотировались два кандидата: Карл Густав Маннергейм и Каарло Юхо Столберг, профессор права, представитель умеренного направления в политике. Столберг победил с большим преимуществом голосов, 143:50. Этого следовало ожидать – республиканцы, составлявшие большинство в парламенте, естественно, не пожелали избрать президентом генерала, известного своими монархическими взглядами, да к тому же шведоязычного аристократа. Он всегда оставался для них «русским», «шведом» – чужаком.

Маннергейм, желая оказаться подальше от предвыборной лихорадки, поступил характерным для него образом: заранее уехал в санаторий на северо-востоке Финляндии, за 400 км от Хельсинки – якобы для лечения застарелого ревматизма. По своему обыкновению, и в дни томительного ожидания нашел себе полезное занятие – учился по-новому держать ручку во время письма… В санатории он и получил официальную телеграмму о результатах выборов, а 30 июля – открытое письмо президента.