3) Все немецкие воинские части уйдут из Финляндии, и все немецкие военные советники покинут страну.
4) Франции разрешат направить в Хельсинки делегацию для ознакомления с военными нуждами Финляндии, в особенности по вопросу замещения освободившихся должностей военных советников офицерами других стран.
5) Отказаться от каких-либо предложений принцу Гессенскому.
6) Провести новые парламентские выборы при первой же возможности в соответствии с предложением правительства – в начале марта 1919 года[224].
В Париже Маннергейм окончательно убеждается, что влиятельные круги русской белой эмиграции не намерены признавать независимость Финляндии. В случае возрождения монархии Россия ни за что не откажется от своего права на Финляндию. Позднее Маннергейм сопоставил имперские устремления царской и социалистической России: «…Это „право“ основывалось на тех же стратегических соображениях, которые появились вновь в требованиях Советской России осенью 1939 года. ….необходимым условием для безопасности Петербурга являлись русские укрепленные военные базы на северном берегу Финского залива и в Ханко. Вдобавок подчеркивалось особое значение Аландских островов как военной базы для России. Аргументом для этих требований представители русских белых предъявляли осуществленную немцами в 1918 году „оккупацию“ Финляндии – на что ссылался и Сталин 20 лет спустя. …Все же были и исключения. К таким относился бывший министр иностранных дел России и посол в Париже Извольский, который пришел переговорить со мною и заявил о своих симпатиях к Финляндии и готовности действовать в нашу пользу»[225].
В беседах как с британскими, так и с французскими политиками Маннергейму пришлось пускать в ход все свое красноречие и обаяние, разъясняя болезненные для Финляндии вопросы о самоопределении и о претензиях Швеции на Аландские острова. Ему удалось «растопить лед», но конкретных результатов он так и не достиг – признание независимости Финляндии зависело от конкретных изменений в ее политическом курсе. В США тоже относились к финляндскому правительству с подозрением, да и монархист Маннергейм не вызывал у американских политиков доверия. Все же ему удалось добиться поставок в Финляндию «гуверовского» зерна. Г. Гувер[226], впоследствии президент США, в это время вел широкую работу по организации и распределению продовольственной помощи в странах Европы, разоренных мировой войной.
Когда Маннергейм 22 декабря 1918 года ступил с корабля на родную землю, в порт Турку одновременно прибыл и первый грузовой пароход с зерном. Это символическое совпадение не осталось без внимания: доморощенные остряки тут же окрестили пшеничный хлеб «булкой Маннергейма».
Встречали регента торжественно: на причале выстроился почетный караул армии и шюцкора. В строю стоял в форме унтер-офицера… Свинхувуд. Маннергейм умел ценить красивые жесты: «Я поблагодарил его за этот знак уважения, пораженный прекрасным и скромным приветствием, которое я тем более оценил, что мы часто расходились во мнениях»[227].
Первой заботой нового главы государства было признание суверенитета Финляндии иностранными державами. Поэтому уже на следующий день после приезда Маннергейм назначил срок выборов в парламент: 1 марта 1919 года. Но страны-союзники все же решили подождать с официальным признанием до формирования нового правительства.
Маннергейму пришлось выяснять и вопрос об Аландских островах, пытаясь сохранить при этом дружеские отношения со Швецией. В середине февраля регент в сопровождении министра иностранных дел Карла Энкеля прибыл в Стокгольм с официальным визитом по приглашению короля Густава V – специально для переговоров о судьбе архипелага. Король поднял вопрос об Аландах в первый же день. Шведы требовали самоопределения Аландов, но Маннергейм твердо стоял на своем: Аландские острова – неотторжимая часть Финляндии. Он предложил Швеции компромиссное решение: принимая во внимание интересы безопасности обеих стран, совместно построить укрепления на архипелаге. Тогда эта идея не нашла отклика в шведских политических кругах. Позже, вернее – слишком поздно, в 1938–1939 годах, когда шведы готовы были к совместным оборонным мероприятиям, возник так называемый Стокгольмский проект: предполагалось общими усилиями создать на архипелаге сеть укреплений, закрыв тем самым для возможного агрессора вход в Финский залив. Но СССР выдвинул в Лиге Наций протест, и судьба проекта была решена. Шведы сразу отступились, показав при этом всему миру, что скандинавским странам далеко до солидарности.
Маннергейм преподнес шведскому монарху только что учрежденный орден, Крест Белой Розы, где восемь звеньев цепи в виде роз символизировали восемь исторических областей Финляндии. К королевскому ордену Маннергейм специально распорядился добавить еще одну розу, как символ Аландов. Ни дружбы, ни, тем более, оборонного сотрудничества с бывшей метрополией не получилось, и это впоследствии сказалось на политике обеих стран. Швеция подняла вопрос об Аландах на парижской мирной конференции, но безрезультатно; в 1921 году решением Лиги Наций Аландские острова были признаны нейтральной территорией в составе Финляндии.
Из Стокгольма регент намеревался ехать с визитами в Копенгаген и Осло, но левые подняли в Норвегии такую кампанию протеста, что он, не желая открытого скандала, предпочел сказаться больным и из Копенгагена вернуться домой.
Там ждал непочатый край работы. Вот как описывал Маннергейм свой рабочий день в то время:
Выборы в парламент состоялись, как и обещал Маннергейм, 1 марта 1919 года. В новое правительство, сформированное в апреле, вошли представители только буржуазных партий, но в парламенте социал-демократы неожиданно получили 80 мест из 200, несмотря на то, что левые социал-демократы, близкие к большевикам, бежали в Россию. Буржуазные партии все же составляли большинство: Аграрный союз – 42, Национальная коалиция – 28, прогрессисты – 26, поддерживавшая Маннергейма Шведская народная партия – 22 и Христианский рабочий союз – 2 места. Главная задача нового парламента – разработка и утверждение новой формы правления. Хотя среди депутатов были сторонники монархии (центристы и Шведская партия), уже не оставалось сомнений, что победят сторонники республики. Конституционный комитет под руководством юриста К. Ю. Столберга уже в мае подал на рассмотрение проект новой формы правления. Финляндия станет республикой, возглавляемой президентом. В парламенте сразу же возникли разногласия по поводу президентских выборов и полномочий президента. Социал-демократы требовали ограничения власти президента. Сторонники монархии, напротив, стояли за сильную власть, сосредоточенную в одних руках. В конце концов нашли компромисс: первого президента выберет парламент, но в дальнейшем его будут избирать специальные представители, выбранные, в свою очередь, всенародным голосованием[229]. В течение шестилетнего срока правления президент является главнокомандующим вооруженными силами страны, но во время войны он вправе передать военное руководство кому-либо другому. За президентом закрепляется право на роспуск парламента, но он не может единолично решать важные государственные вопросы: например, объявлять войну или заключать мир. Право президента накладывать вето на решения парламента тоже будет ограничено.
Несмотря на многочисленные обязанности главы государства, Маннергейм находит время и для друзей. Возобновляется переписка с Марией Любомирской, продолжаясь, хотя и с большими перерывами, до смерти княгини в 1934-м.