Она часами разглядывала гипсовую Марию. Мария, Богородица, Божья Матерь, Владычица небесная. У Френсис в Доме спасения было столько одинаковых Марий, словно она верила, что все они искупят содеянное ею и она будет прощена.

Прощена кем?

До того, на протяжении всей своей недолгой жизни, Лили все-таки верила, что когда – или даже если – она найдет свою мать, то простит ее. Она простит ее, и мать раскается, и между ними, может быть, возникнет некая приязнь. Теперь же Лили понимала, что если матерью ее окажется Френсис Куэйл, пропойца, которая притворяется набожной, обманом наживается на суеверных одиноких людях… если такова истина, то она не сумеет ее простить; ей придется сбежать оттуда и никогда больше туда не возвращаться.

Она отправилась с визитом к попечителям Госпиталя для найденышей.

Поднимаясь по ступеням госпиталя, Лили дрожала. Из-за спины до нее долетали голоса ребят, игравших во дворе, и она думала о том, что звуки детской беготни и уличных забав всегда считались чем-то милым, словно эти маленькие люди были счастливы и беззаботны и истина о горестном их положении была пока еще скрыта от них, но она-то знала, что дело обстоит совсем не так. Им было ведомо, что они – дети «недостойных». Им было ведомо, что живы они только милостью чужих людей – их благодетелей.

Лили старательно нарядилась для этого визита, надела свое лучшее синее пальто, чепец и чистые ботинки. Ее провели в кабинет попечителей, где двое бородатых мужчин окинули ее ледяным взглядом, и, когда она представилась, один из них поднес монокль к глазу, пристально рассмотрел ее сквозь монокль и сказал:

– Лили Мортимер. Ты частенько доставляла нам хлопоты, да? Так ведь? Ты ведь одна из тех… э-э… неугомонных.

– Да, сэр.

– Но ты все же, насколько мне помнится, устроилась в подмастерья к изготовителю париков. Или я с кем-то тебя путаю?

– Да, я работаю под началом Белль Чаровилл в «Лавке париков», сэр.

– Хорошо. И ты справляешься с этой работой?

– Да, справляюсь, – сказала Лили. – Благодарю вас. Все те уроки шитья, какие я здесь получила, очень пригодились мне в работе с париками.

– А-а. Стало быть, мы наделили тебя весьма ценным даром, не так ли?

– Не знаю, сэр.

– Не знаешь? Разумеется, так оно и было. И ты сейчас способна зарабатывать на жизнь. Мы полагаем, ты довольна своей нынешней работой?

– Мисс Чаровилл очень добра ко мне, сэр.

– К тебе ведь и здесь относились с добротой, разве нет? Несмотря на твою попытку сбежать.

– Не помню, сэр.

– Все ты помнишь. Ты только что признала, что обучение, полученное здесь, очень тебе пригодилось. Мы надеемся, что однажды ты оглянешься в прошлое и поймешь, какую милость тебе оказали. Разве я не прав?

– Я не знаю.