– Нет, не проси, я не стану помогать ей. Я не оставлю её здесь даже на ночь. От неё исходит нечто недоброе, разве ты не чуешь?

Марфа отошла от кричащей девочки в сторону, сцепила руки в замок и принялась ходить туда-сюда. Чутье не могло подвести её, девочка была исчадием зла, её нельзя было оставлять в лесу. Но этот медведь! Он прицепился к ней: хватал её за одежду, за руки, не давал ей зайти в избушку, будто это было его собственное дитя.

Да и сердце женщины, несмотря на то что она никогда не была матерью, обливалось кровью от душераздирающего детского плача. В конце концов Марфа не выдержала и сделала то, что навсегда изменило её жизнь: она сняла с себя тёплую шаль, подняла девочку с земли и закутала её, крепко прижав к груди. Потом она вошла в избушку, плеснула в блюдце парного козьего молока и, обмакивая в него палец, кормила девочку молоком до тех пор, пока та не уснула у неё на руках, вдоволь наевшись.

Марфа несколько минут смотрела в маленькое, сморщенное личико, а потом почувствовала, как нежность заполняет её давно отвыкшее от подобных чувств сердце. Нежность эта была такой обжигающей, что глаза Марфы невольно наполнились слезами. Она вынесла спящую девочку на улицу и положила её на крыльцо. Медведь, всё это время стоявший неподалёку, поднял голову и взглянул Марфе в лицо.

– Так и быть. Выкормить помогу, молока не жалко. Но всё остальное – твоя забота, – сказала она, обращаясь к медведю, потом резко развернулась и, прежде чем скрыться в избушке, бросила зверю через плечо, – буду звать тебя Оро. На языке ведьм это означает «отец». Отныне ты отец для этой несчастной сиротки.

Медведь обнюхал личико девочки, взял в зубы маленький свёрток и пошёл прочь от избушки Марфы.

С тех пор так и повелось: Оро приходил к избушке ведьмы несколько раз в день, Марфа кормила девочку козьим молоком, пеленала её в сухой платок, после чего вновь отдавала её медведю. Оро носил малышку по лесу, когда та плакала, грел её в своей густой шерсти, когда она спала. Оро стал первым, кому девочка подарила свою очаровательную улыбку.

Однажды Марфа сказала, глядя на личико спящей девочки, которое к тому времени округлилось и стало миловидным:

– Надо бы дать тебе имя, дитя. Судя по всему, ты здесь надолго.

Медведь сидел рядом с Марфой и поводил ушами, прислушиваясь к её голосу. Марфа задумалась, а потом проговорила, поглаживая девочку по пухлой щёчке:

– Я назову тебя Вестой. Ты стала главной весенней вестью в моем лесу. Тебя будто принесла ко мне сама весна, – Марфа подняла спящего ребёнка над головой, и медведь беспокойно поднял голову, следя глазами за девочкой. – Отныне имя твоё – Веста, дитя.

Прижав ребёнка к своей груди, Марфа произнесла чуть тише:

– Не знаю, какое зло растёт вместе с тобой, но я надеюсь, что когда-нибудь ты сумеешь от него избавиться…

Марфа поднесла девочку к своему лицу и поцеловала в лоб. После этого своеобразного благословения она положила свёрток на спину медведю, который ревниво наблюдал за этой сценой. Медведь медленно пошёл в лес, а Марфа с грустной улыбкой смотрела ему вслед.

– Веста – дочь медведя, – сказала она и, сбросив с головы светлый платок, вошла в свою избушку.

Дни сменялись ночами, недели сплетались в месяцы. На смену лету пришла осень, которую незаметно сменила зима. А когда по лесу вновь зажурчали звонкие весенние ручьи и птицы запели песни, славящие жизнь, Веста пошла. С этого момента жизнь медведя Оро стала очень суетливой. С раннего утра он едва успевал за маленькой беглянкой, ловил её за шиворот и относил назад, в безопасное место. Ещё поздней осенью в пещере, медведь соорудил для Весты тёплое «гнездо» из сухой травы и мха, но малышке уже не сиделось на месте.

Весте всё вокруг было интересно – ей хотелось потрогать руками и попробовать на вкус всё, что она видела. Марфа наблюдала за тем, как маленькая светловолосая девчушка управляет огромным медведем и смеялась над Оро.

– Ты слишком добр к этой непоседе, – говорила она медведю, уши которого Веста трепала и выкручивала, ничуть не жалея зверя.

Со временем Марфа всё больше убеждалась в том, что Веста – обычный ребёнок: забавный, любопытный и очень сообразительный. Марфа перестала опасаться её и всё крепче привязывалась к девочке. Вскоре она стала брать девочку к себе на день, а то и больше – учила её есть ложкой, говорить, играть самодельными куклами. Веста схватывала всё на лету и не проказничала, чувствуя, что Марфа гораздо более строгий воспитатель, чем медведь Оро, который прощал Весте любые шалости.

Марфа с удивлением поняла, что страшно скучает, если Веста несколько дней не заходит к ней. В качестве приманки она стала делать девочке маленькие подарки: медовые леденцы, тряпичные куклы, искусно сплетённые венки.