– Для фото пойдет? – Деловым тоном спросил Вадим.
– Вполне, я думаю, – неуверенность, сладкая, как дорогой десерт, над которым ты трудился и наконец приготовил как надо. – Посмотрите, как всё будет смотреться в кадре.
Осел накинул овечью шкуру. Сколько раз Вадим видел такое? Он снова едва сдержал улыбку, этот придурок считает себя таким умным и прожженным, даже не представляя, какой страшный хищник пред ним, накинувший вместо овечьей шкуры акулью маску – самое мягкое, что мог себе позволить.
– Я бы хотел посмотреть сегодня, – заявил Вадим тоном, не терпящим возражений, – сегодня же отослать начальству и нескольким владельцам галерей. Знаете Эльвиру Бадоеву?
Глаза парня, итак огромные, едва не захватили лоб. Он жил в глуши, но мечтал о многом, конечно же, он знал художественного директора одной из известнейших столичных галерей. Всегда хотел послать ей свои работы, но понимал, что не пробьется сквозь тот самый «железный занавес», отделяющий «звезд» от «пыли». Он был пылью, да, всё так, пока был, но звезды ведь и состоят из пыли, такой же обычной, просто взлетевшей в небеса. В его случае восходящим потоком, ракетой-носителем или просто всемогущей рукой Вселенной стал этот жесткий тип, но Анатолий понимал: чтобы чего-то добиться в жизни надо быть жестким… и надо уметь прятать эту жесткость, заворачивать в скромность и доброжелательность, как острый кинжал в нежнейший шелк. Довольно простой рецепт успеха, но бесполезный без счастливого случая, а ему этот случай послала какая-то сила, и он не собирался его упускать.
– Знаю ли я Эльвиру Бадоеву?? – Он хохотнул. Погладил прилизанные волосы, браслеты загремели и защелкали. – Знаете ли ее вы??
– Мы не близкие друзья, – снова эта ледяная улыбка. – Но меня она выслушает. И посмотрит то, что я ей покажу.
Вадим вылил остатки воды в бокал.
– Я ничего не обещаю, я лишь посредник. Но она увидит твои картины, а дальше – они либо пробьют себе дорогу, либо нет. Как и бывает в искусстве.
– Я и мечтать об этом не смел, – совершенно ошарашенная улыбка, рука снова метнулась к волосам. – Я всё подготовлю! Мне нужно немного времени, надо выбрать лучшие, расставить для фото, важен свет…
– В 7 вечера тебя устроит?
Анатолий посмотрел на часы, 4:36. Маловато времени, но это не тот случай, когда можно спорить и возражать. Благо жил он совсем не далеко, а картины всегда были в порядке, аккуратно расставленные и укрытые от пыли и света. Нет, с картинами проблем не будет, а вот в доме и в гараже – бардак, нельзя показывать такое миру.
Моя первая фотосессия, подумал он, первый репортаж обо мне! И каким же наслаждением было внимание, даже всего лишь одного человека. Вот он, самый сладкий наркотик, нектар небожителей, подумал Анатолий, и чем больше ты получаешь, тем больше хочешь увеличить дозу. Пока я кайфую даже от одного человека, а потом… потом мне нужны будут тысячи глаз, смотрящих на меня и тысячи сердец, бьющихся для меня. А потом миллионы.
– Да, – уверенно сказал он, – запишите адрес.
11
– Уже без пяти, – сказал молодой мужчина в очках и с длинными дредами, в голосе слышалось осуждение. – Надеюсь, этот тип не опоздает. Это неуважительно.
Он закрыл тонкую кружевную занавеску и отошел от окна. При движении зазвенели многочисленные цепи, прикрепленные к широким мешковатым джинсам. Покрытая татуировками рука нырнула в карман, достала смартфон.
– Ну и рожа! – Парень усмехнулся, в сотый раз глядя на фотографию Вадима на сайте Союза журналистов. – Такой мордой только асфальт жрать!
– Это он умеет, не сомневайся, – гордо заявил Анатолий, он метался по дому, снова и снова проверяя, не забыл ли чего, не оставил ли лишнего на видном месте. Скоро его скромную обитель увидит весь мир, не хочется припозориться в свой дебют. – Такой мне и нужен, чтобы пер, как танк.
Приятель, которого звали Максим, но в сети его больше знали, как Максимуса Фрая, плюхнулся в кресло в гостиной, крошечной, как чулан, и почти полностью заставленной картинами, и снова уткнулся в телефон. Они познакомились в рекламном агентстве, где работал – «подрабатывал», на самом деле, настоящей работой он считал как раз свои картины – Анатолий. Парни сразу сдружились, хотя иногда Макс казался странным, как и все АйТишники. Художники тоже слывут немного (в лучшем случае) чокнутыми, думал Анатолий, так что не мне его судить.