– Мне повезло, что я отсюда, – выдавил из себя художник, а взгляд снова подернулся мечтательной дымкой.
– Вам повезло, что ее убили, – усмехнулся Вадим.
Вернулась официантка, поставила перед ними закуски и налила воду в стаканы. Одарила Вадима еще одним томным взглядом и удалилась.
– Вернемся к интервью, – как ни в чем не бывало продолжил Вадим. – Я хотел бы начать статью именно с той картины. С Венеры. Ну, как я ее увидел и влюбился. Люди любят такие истории, про счастливый случай, про исполнение мечтаний… А вы сегодня главный герой. Итак, расскажите мне историю этой картины, а потом, когда я всё тщательно запишу, поговорим об авторе.
Рука в браслетах метнулась к голове, провела по зализанным волосам, потрогала короткий хвостик. Анатолий собирался с мыслями, которые по-прежнему кружили в голове радужным ураганом. Уверенность и неверие боролись в его душе, он понимал, что так чувствуют все те, кто слишком долго мечтал о признании, и вдруг совершенно неожиданно судьба дала шанс. Этот журналист выглядел матерой акулой, если кто и мог протащить Анатолия на вершину, пробить для него железные стены, отделяющие мир богатых и знаменитых от мира неудачников – так это он. Талант никогда не останется невостребованным, если он настоящий, подумал художник, а у меня он настоящий. Так что хватит сомнений, хватит вести себя так, как будто он не заслужил эту возможность, как будто он нищий оборванец, который вдруг зашел на бал погреться и поглазеть. Нет, он принц, а этот бал в его честь.
Глубоко вдохнув, он спокойно сложил руки перед собой и погрузился в то волшебное утро, когда Судьба послала ему первую ласточку грядущего триумфа. Я знал, что она прославит меня, подумал он, знал, что это знак.
Но прежде, чем раствориться в волне счастья, он всё же решил убедиться, что маленький колокольчик тревоги в его сознании звонит напрасно.
– Как думаете, у меня не будет неприятностей? – Осторожно спросил Анатолий, – там, где я рисовал в то утро, там ведь закрытая зона…
– Но охраны же там нет? И камер?
– Нет, вроде.
– Тогда это просто рекомендации для гражданских, и ничего больше. По-настоящему важные объекты так охраняют, что туда комар носа не сунет. Я бывал на таких, делал репортажи, знаю, о чем говорю. Так что не волнуйтесь, тем более, вы всего-то с берега наблюдали за морем, ничего секретного.
Кроме самого большого секрета, подумал Вадим и ухмыльнулся про себя, подавляющее большинство людей – законченные дураки, поэтому умному человеку легко преодолеть первый уровень на пути к успеху, то есть, выбиться и встать над массой. А дальше, дальше начинались уже совсем другие игры, где до вершины добирались лишь сильнейшие умом, духом и телом.
– Но, может, всё равно лучше написать, что я работал просто на берегу в своем секретном укромном месте?
Сыкун, как и все барашки, веселился Вадим, но вслух сказал совершенно серьезно:
– Как вам будет угодно. Место всё равно особой роли не играет, важна сама история. Так когда это было?
– В тот день, когда новость о Паучи… кхм, об Аде Терер загремела на весь мир. Ну и денек, да?
– Точно. – Согласился Вадим, искренне поражаясь, как эти дураки смотрят на готовую картину и не видят ничего, кроме своих ничтожных делишек. В закрытой военной зоне на рассвете за несколько часов до того, как стало известно об исчезновении целого острова, из воды выходит неизвестно откуда взявшаяся девушка в странном облачении, переводит дух, осматривает берег и возвращается в воду, чтобы навсегда исчезнуть. И этому идиоту ничего не приходит на ум?!
Вот поэтому на балу жизни пирую я, а подают мне как раз таких травоядных, подумал Вадим.
– Итак, если вас больше ничего не беспокоит, тогда предлагаю начать, – улыбка получилась слишком уж зловещей, но художник снова ничего не заметил.
– Я люблю работать на рассвете, – начал он, – это ведь самое начало, как маленькое сотворение мира, понимаете? Энергия самая чистая, тишина, мир еще не тронут людьми, не загажен. Именно на рассвете можно слышать голос Вселенной. И я слышу.