С картиной под мышкой и нарастающим недовольством он шел вперед по набережной, ища глазами того, кто мог быть ему полезен. Молодой художник, знающий «укромные места», жаждущий внимания, все молодые его жаждут, на этом легко сыграть. Но пока по обеим сторонам возле картин сидели довольно зрелые дамы и джентльмены, все они зазывали, предлагали свою мазню, но Вадим итак уже купил то, что было ему совсем не нужно. И куда ее деть, размышлял он, стреляя глазами по сторонам, выбросить? Подарить кому-нибудь? Никто из его знакомых ценителем живописи не был, поэтому, подумал Вадим, ее и можно дарить. Он едва заметно улыбнулся, думая о том, что этой картине чрезвычайно повезет, если сегодняшний день она не закончит в ближайшем мусорном баке. Ну ладно, не в ближайшем, не мог же он так…
И тут картина заскользила вниз, рука, удерживающая ее, вдруг потеряла силу. Впереди, сквозь мельтешение тел на Вадима смотрела Она. Эти черные глаза. Это лицо, он знал его уже до мелочей. Голова вдруг закружилась, он и не помнил, чтобы хоть когда-нибудь испытывал такой удушающий, убийственный шок. Сквозь толпу с картины на него смотрела Фатима.
***
Женщина из Праги. Он так хорошо знал ее лицо, изучил каждую черточку, каждую деталь. Память могла подводить, бумага – нет. Он сам создал ее портрет, он хранил его все эти годы, изучая, пытаясь проникнуть в ее сущность. Она была его тайной, заветной мечтой и самым унизительным поражением. Это была его вершина, манящая и сияющая, но слишком высокая. До сегодняшнего дня.
Она была там, на набережной, когда весь город обсуждал дерзкое нападение на посольство, и она опять здесь, в самом центре событий. Судьба порой напоминает изощренного садиста – она нежно гладит тебя по голове, усыпляя, заставляя забыться, и вдруг без предупреждения швыряет в ледяное озеро. Именно такой паралич и шок сейчас испытывал Вадим.
Фатима! Как же он мог не догадаться! Кто еще мог проникнуть на чудо-остров и уйти живым. А в том, что Фатима жива, он теперь нисколько не сомневался. Мысли ураганом закружились в голове, он едва мог дышать. Ада, капсула, художник – все части головоломки вдруг сошлись, сложились в единый паззл. Так оно и бывает, когда находишь Истину. Стоя под остывающим августовским солнцем, Вадим всё понял.
Сделав глубокий вдох, он устремился к художнику. Он нашел свою золотую жилу.
***
Вопросов было столько, что они разрывали ему голову, но самое главное, на один он теперь точно знал ответ. На самый важный вопрос, возможно, самый важный в его жизни. Вадим далеко смотрел и смело мыслил, он уже не был тем горячим юнцом, жаждущим доказать миру свою правду, занять место получше и сделать себе имя погроме. Он стал матерым хищником, завоевавшим свою власть и свое право, и если раньше он считал себя полудиким псом, то теперь он стал волком, а волки не имеют хозяина и не выполняют команд.
Только что судьба подарила ему роскошный подарок, но Судьба – Бог и Дьявол в одном лице, она всегда раздваивается, предлагает выбор. И перед ним тут же возникли 2 пути: раскрыть, возможно, самое громкое дело в карьере (и уж точно одно из самых громких в истории), или взять этот черный бриллиант и инвестировать в будущее. Чертовка-Судьба, думал Вадим, а мысли так и бушевали в голове, давая выбор, она показывает тебе только первые шаги на пути, а дальше всё скрывается в дымке. И какую дорожку выбрать? Он решил, что время для раздумий у него еще есть.
– Чудесные картины! – он подошел к деревянному «скелету», на котором крепилось несколько картин, не больше 5. И они были очень необычными, никаких размазанных чаек и мутных волн. Но на самом деле он видел только 1 картину, только она существовала сейчас в целом мире.
– Спасибо, – привычно отозвался художник, молодой мужчина с хвостиком темных волос и гремящими на запястьях браслетами. Господи, да на нем браслетов на килограммы, наверное, изумился Вадим, но всё это сейчас было несущественно.
– Знаете, я прошел всю набережную от самого начала, – Вадим был опытным охотником, и сейчас начался этап опутывания жертвы паутиной. Сейчас он был пауком, страстно желающим заполучить в свои сети яркую бабочку. – И, скажу честно, не видел ничего подобного. А художников тут, мягко говоря, немало, – многозначительно ухмыльнувшись, добавил он.
– Благодарю, – смиренно ответил художник, однако от опытного глаза Вадима не укрылось то, как расправились его плечи и блеснули глаза. Лесть – безотказная наживка для любой рыбки. Просто иногда ее надо получше замаскировать.
Но явно не в этом случае, подумал Вадим, творческие люди имеют самый слабый иммунитет к яду лести, особенно те, кто на своем поприще ничего не достиг. Они мечтают о признании, как умирающий от жажды о глотке воды, и что с того, что вода горчит и сдобрена ядом.
– Это местные пейзажи? – Вадим с невероятным усилием отвел глаза от портрета черноглазой женщины, – вроде похоже, но изображено так…
– Непривычно? – с осторожной улыбкой закончил за него парень.
– Да! Именно так – непривычно!
– Ну, я пишу не то, что видят глаза, – пожал плечами художник, – вернее, не столько то, что видят глаза, сколько то, что видит душа, понимаете?
– О, это трудно не заметить! – восхищенно произнес Вадим, глаза за темными стеклами так и липли к портрету, он хотел уже схватить его вместе с этим мнящим себя великим художником идиотом и скрыться в тихом месте, где никто не помешает ему получить ответы на множество своих вопросов. Устроить этому неудачнику первое и последнее интервью в его жизни. – Но местность я всё же узнаю.