Книги
Идеологическая диверсия. Америке нужен мир! Желательно, весь
В случае с проектом сельскохозяйственной помощи Чан Чинко тут же ухватил суть идеи и понял ее выгоды. Вся эта программа была фактически организована самими китайцами, американская помощь была минимальной. В ряде регионов она до сих пор действует к взаимной выгоде всех сторон.
Частично в результате успехов, вроде вышеописанного, на ЦРУ не прекращалось давление, чтобы подвигнуть его ко все более амбициозным проектам. Один из проектов был связан с помощью жителям Тибета, сопротивлявшимся контролю коммунистического Китая над их родиной. В конце концов Китай полностью подчинил своему контролю эти горные территории, но проект оказания помощи силам тибетского сопротивления обернулся для нас золотой жилой интереснейшей информации. Так, однажды силы сопротивления захватили мешок с почтой, большая часть которой оказалась секретной, Это были докладные записки, в которых, в частности, сообщалось о моральном упадке, воцарившемся в КНР после неудачных военных действий против Таиланда и провала политики «большого скачка». Документы эти были переведены на английский язык, и американские ученые получили к ним доступ. Для них это было большим событием. поскольку документов такого рода — о ситуации в КНР — было крайне мало. Они так никогда и не узнали, что улов этот — случайный и побочный результат полувоенной акции ЦРУ.
Одним из больших проектов ЦРУ в конце 50-х годов был проект помощи группе индонезийцев, стремившихся сбросить президента Индонезии Сукарно. Этот случай — единственная значительная полувоенная акция, относительно которой мне известно, с какого именно момента сторонники тайных операций в стенах ЦРУ захватили инициативу в свои руки.
Диктаторский режим Сукарно год от года ужесточался, и президент все более благосклонно относился к мощной компартии Индонезии и к ее пекинским покровителям. Если бы тогда оппозиционные силы сумели прийти к власти, Индонезия избавилась бы от политико-экономического развала как результата диктатуры Сукарно и, следовательно, не было бы в середине 60-х годов кровавой бани, когда попытка компартии захватить власть в стране (в ходе которой они убили многих консервативно ориентированных политических деятелей) обернулась массовой резней; среди убитых было немало коммунистов. Так или иначе исторический факт состоит в том, что в 1958 году ЦРУ — с полного одобрения правительства Эйзенхауэра — начало оказывать помощь деньгами и оружием повстанцам в Индонезии. И, несмотря на это, повстанцы потерпели поражение.
Президент Сукарно
В этом эпизоде наглядно проявилось слабое место практически всех полувоенных акции, однако урок этот так и не был до конца усвоен. Как и в случае с Гватемалой, американские летчики (по контракту с ЦРУ) начали совершать полеты над территорией Индонезии, чтобы посеять панику среди военных и принудить их к отказу от поддержки Сукарно. Однако рейды бомбардировщиков B-26 не дали ожидаемых результатов (впрочем, число рейдов было слишком мало, чтобы считать, что возможности их были действительно использованы полностью). Один из самолетов был сбит, и пилот оказался в тюрьме. Индонезийские власти быстро выяснили его имя и нащупали, что он был связан с ЦРУ. Едва узнав об этом, ЦРУ тут же потеряло всякий интерес ко всему этому рискованному предприятию. Госдепартамент и Белый Дом, в свою очередь, поняли, что с этого момента отрицание причастности США к индонезийским событиям утратит свое правдоподобие. И повстанцев предоставили самим себе, то есть обрекли на поражение. Провал был полным и постыдным — власть Сукарно укрепилась, а ненависть его к США усилилась.
Слабое место тайных полувоенных акций состоит в том, что первая же неудача, обнаруживающая причастность к событиям ЦРУ, вынуждает США или полностью отказаться от данного дела или перейти к политике прямого военного вмешательства. Поскольку такого рода полувоенные акции обычно, исходя из политических соображений, хранятся в тайне, то когда тайна эта обнаруживается, США, как правило, сворачивают всю операцию, оставляя на произвол судьбы своих друзей, которые в надежде на помощь США поставили на кон саму свою жизнь.
Моя роль в индонезийском деле сводилась всего лишь к каким-то формам косвенной помощи нашим людям, однако я до сих пор помню, как опечалил меня поворот американской политики — вместо поддержки повстанцев США перешли к политике умиротворения Сукарно, надеясь таким образом добиться освобождения американского пилота. Вашингтонские власти явно решили, что политический риск, связанный с обнаружением их причастности к индонезийским событиям, слишком велик.
Операция эта еще раз продемонстрировала, как трудно демократическому государству, сколь бы благими намерениями оно ни было движимо, оказывать тайное влияние на исход гражданской войны. В планировании такого рода операций на первом месте должен стоять критерий их осуществимости.
К концу правления Эйзенхауэра ЦРУ достигло стадии зрелости и, ведомое рукой Аллена Даллеса, успешно справлялось с большинством возложенных на него задач. Фактически сам Даллес во многом способствовал тому, чтобы общее представление о ЦРУ было благоприятным, так что деятельность ЦРУ, насколько о ней было известно со стороны, заслуживала полного одобрения как бюрократических верхов, так и обычной публики. А потому неудивительно, что Кеннеди, сразу после избрания его президентом, сообщил, что оставляет Даллеса в качестве кормчего ЦРУ. Это во многом было результатом того, что в то время пресса писала о деятельности ЦРУ в благоприятном тоне, а полное доверие Эйзенхауэра к главе разведслужбы было общеизвестным.
При всем том на Эйзенхауэра постоянно оказывали давление, требуя обуздать Даллеса, — чтобы тот вместо всяких там тайных операций больше занимался координацией межведомственных программ и вопросами, связанными с аналитической обработкой разведывательных данных. Смысл такого рода рекомендаций Эйзенхауэру обычно сводился к тому, что пусть, мол, заместитель Даллеса занимается делами ЦРУ как такового, а самому Даллесу следует сконцентрировать внимание на более широких проблемах. Но Эйзенхауэр был мудрым человеком и понимал, что эта роль Даллесу просто-напросто не подходит,
Даллес ненавидел бюрократические баталии и любил тайные операции. Для поддержания гармоничных отношений с военными ведомствами Даллес использовал своего помощника — генерала ВВС Кэйбелла. Было очевидно, что перепоручить Кэйбеллу руководство весьма сложными, требующими знания массы деталей тайными операциями невозможно. Просто потому, что тот был профессионалом другого рода. В реализации тайных акций Даллес опирался на своего заместителя — директора Управления планирования (сперва это был Уиснер, а потом, в конце 50-х годов, после его отставки по состоянию здоровья, Дик Биссел). В руководстве деятельностью по тайному сбору разведывательной информации Даллес полагался на начальника отдела операций при УП Дика Хелмса или на начальников зарубежных баз ЦРУ — его, Даллеса, полновластных представителей на местах.
В ответ на критику такой формы правления ЦРУ, Эйзенхауэр однажды заметил: «Я не думаю, что способен переделать Даллеса… Всякому другому, из числа мне известных, я предпочитаю на посту главы разведки Аллена — со всеми его недостатками». Слова эти свидетельствуют о понимании Эйзенхауэром того факта, что всякие директивы и организационные схемы, не учитывающие особенностей характера людей, которые должны их осуществлять, мало что значат. А кроме того, он понимал два важнейших момента: во-первых, президент США должен быть полностью уверен в шефе разведслужбы, а во-вторых, офицеров разведки с широким кругозором и большим опытом мало — так что выбор в этом смысле весьма невелик.
И при Кеннеди структура ЦРУ осталась прежней, по-прежнему во многом напоминая времена Беделла Смита, по-прежнему демонстрируя сильную приверженность к тайным операциям. В этот период более половины бюджета падала на долю УП для осуществления агентурной деятельности (не считая других, весьма значительных, сумм, отпускаемых административным управлением для отделов тайных операций).
В последние годы было опубликовано большое количество документов об операциях ЦРУ против кастровской Кубы, равным образом стали достоянием гласности и свидетельства (зачастую противоречивые) ряда официальных лиц о том, как предпринимались усилия, чтобы избавиться от Фиделя Кастро. А посему я намерен коснуться здесь только основных фактов и рассказать о главном значении этого великого несчастья, приключившегося с ЦРУ в конце эры Аллена Даллеса. Мне повезло: сам я не был причастен к тем событиям, поскольку все еще находился на Дальнем Востоке. Однако в общих чертах я знал о происходящем, хотя все же большая часть сведений стала мне доступна лишь позже.
В известном смысле вторжение в Заливе Свиней было логической кульминацией тенденции все более полагаться на полувоенные операции, которыми тайно руководит ЦРУ с тем, чтобы Соединенные Штаты при этом — в теории — могли правдоподобно отрицать свою ответственность за этот род тайной поддержки американской политики.
Как Эйзенхауэр, так и Кеннеди считали абсолютно неприемлемым положение, при котором в непосредственном соседстве с США укрепилась просоветски ориентированная коммунистическая диктатура. По зрелом размышлении, в 1960 году правительство Эйзенхауэра разработало программу обучения методам ведения партизанской войны сотен крайне антикоммунистически настроенных кубинских беженцев. Осуществление программы было возложено на ЦРУ Горячим сторонником активных действий против режима Кастро был вице-президент Никсон, так что Эйзенхауэр, по рекомендации подкомитета Совета национальной безопасности, ответственного за разработку программ тайных операций, одобрил проект тренажа кубинских беженцев в качестве плана, окончательное утверждение которого ляжет на новое правительство.