187
Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы выльяти! Выше было указано, что испить воды из реки шлемом было в древней Руси символом победы. Говоря о могуществе Всеволода Суздальского, автор „Слова“ развивает этот образ: Всеволод может не только испить шлемом из Дону — он может вычерпать его весь шлемами своих воинов; он может расплескать Волгу веслами своих воинов. Здесь символ победы слит с образом многочисленности воинов Всеволода: их столько, что если они начнуть пить из Дона, — они выпьют из него всю воду; их так много, что если они сядут за весла, то они расплескают всю воду в Волге. Упоминание вычерпанной реки, как знака полной победы над населявшими ее берега народами, встречается и в летописи. Под 1201 г. сказано о хане Кончаке: „иже снесе Сулу, пешь ходя, котел нося на плечеву“. Здесь имеется в виду победоносный поход хана Кончака в Переяславскую область в 1185 г. Тот же символ вычерпанной реки, как побежденной страны, лежит и в основе характеристики „Словом“ победоносного похода Святослава Киевского 1184 г. О Святославе сказано: „изсуши потокы и болота“. Здесь и символ и реальность одновременно: при передвижении большого войска предварительно „требился “путь, мостились мосты, замащивались „грязивые места“. Словами „ты бо можеши Волгу веслы раскропити“ определяется могущество Всеволода над волжскими странами. В самом деле, Всеволод энергично продолжал начавшееся еще очень давно покорение Поволжья. В 1183 г., за два года до похода Игоря, Всеволод с успехом осаждал „Великый город“ волжских болгар, заключив выгодный для себя мир. В битве на Волге русские загнали волжских болгар в их „учаны“ (речные суда), часть из которых опрокинулась, и более тысячи болгар утонуло.
188
Аже бы ты былъ, то была бы чага по ногатѣ, а кощей по резанѣ. Чага — рабыня, кощей — раб. Ногата и резана — названия мелких монет (в гривне 20 ногат, или 50 резан). Результаты побед оцениваются также по степени дешевизны пленников однажды и в Новгородской летописи. Там под 1169 г. рассказывается о поражении суздальских войск Андрея Боголюбского под Новгородом и прибавляется: „и купляху суждальць по 2 ногате» (Синодальный список Новгородской первой летописи). О том, как конкретно происходило „ополонение“ пленниками, „чагами“ и „кощеями“, можно судить по рассказу Ипатьевской летописи под 1170 г.: „Идоша князи 9 днев ис Киева, и бысть весть половцем от кощея от Гаврилкова от Иславича, оже идуть на не князи русьстии, и побегоша, лишившеся жен и детий. Князи же уведавше, оже половци побегли, и лишившеся жен своих и воз своих, и поехаша вборзе по них, а Ярослава Всеволодича оставиша за собою у воз. И взяша веже их на Угле реце, а другые по Снопороду, а самех постигоша (застигли) в (у) Чернего леса, и ту притиснувше к лесу избиша ѐ (их), а ины руками изоимаша (захватили); Бастии же и инии мнози гониша (гнались) по них и за Въскол бьюче ѝ (их); и толико взяша полона множьство, яко же всим руским воем наполнитися до изообилья, и колодникы (колодниками), и чагами, и детми их, и челядью, и скоты (скотом), и конми, хрестьяны же (русских пленников) отполонивше (освободив из плена) пустиша на свободу вси“.
189
шереширы — повидимому, от греческого σαρισσα и новогреческого σαρισσαρι — копье.
190
сыны Глѣбовы — сыновья Глеба Ростиславича, рязанские князья, зависимые от Всеволода Георгиевича Суздальского.
191
Ты буй Рюриче. Рюрик Ростиславич принадлежит к одним из самых деятельных, беспокойных и, вместе с тем, по-своему блестящих князей XII в. Предприимчивый и смелый, гостеприимный и запальчивый, „мудролюбивый“ и непостоянный, Рюрик провел всю свою жизнь в походах на половцев и в феодальных распрях, сражался и за Русь, и за свои личные интересы. Семь раз добивался киевского „золотого стола“ и дважды добровольно его уступал своим побежденным соперникам. Несколько раз Рюрик являлся инициатором походов соединенных сил русских князей против половцев, но в 1203 г. подверг Киев вместе с половцами такому страшному разгрому, который по последствиям уступал только его опустошению ордами Батыя. Он был одним из образованнейших людей своего времени и обладателем закаленной в боях дружины, о которой автор „Слова о полку Игореве“ говорил, что она „злачеными шеломы по крови плаваша“. Его покровительству и инициативе обязаны мы составлением летописного свода 1200 г., сохранившего в своем составе киевскую летопись XII в. — одну из лучших по своим литературным достоинствам русских летописей, — богатую событиями, богатую по языку, полную деталями княжеского и дружинного быта — звоном оружия, честью и славой Руси (см. Ипатьевскую летопись за годы 1118—1200). До страсти преданный искусству, Рюрик, по выражению летописи, имел „любовь несытну о зданьих“. Его зодчим и личным другом был знаменитый „художник“ Петр Милонег. В 1172 г. Рюрик построил церковь Михаила в Лучине; в 1197 г. — церковь Апостолов в Белгороде, красоте которой удивлялся летописец; в 1198 г. — церковь Василия в Киеве на Новом Дворе. В 1199 г. Рюрик строил подпорную стену в киевском подгороднем Выдубицком монастыре, высоко возвышавшуюся над берегом Днепра. Ей, этой стене, игумен Выдубицкого монастыря Моисей посвятил похвальное слово (см. Ипатьевскую летопись под 1200 г.). В своем слове Моисей, между прочим, отмечает, что многие киевляне приходят полюбоваться с этой стены великолепным видом. Ему же, Рюрику, принадлежит и знаменитая церковь Василия в Овруче и, повидимому, — храм Пятницкого монастыря в Чернигове, один из лучших памятников русского искусства XII в., в котором были с особенной силой воплощены национальные начала русской архитектуры (П. Барановский. Собор Пятницкого монастыря в Чернигове. Сб. „Памятники искусства, разрушенные немецкими захватчиками в СССР“, М. — Л., 1948). В 1205 г. Рюрик был насильно пострижен в монахи Романом Мстиславичем Волынским. В том же 1205 г. Рюрик сбросил с себя монашескую рясу и в последний раз сел на Киевском столе. В 1210 г. он, повидимому, добровольно уступил киевский стол Всеволоду Чермному и умер в 1215 г. на княжении в Чернигове.
192
и Давыде. Давыд Ростиславич Смоленский — брат Рюрика Ростиславича (см. выше), внук Мстислава Владимировича. Много воевал самостоятельно и принимал участие в походах своего брата. Перед смертью добровольно постригся в чернецы. Летописец дает ему такую приукрашенную характеристику: „се же благоверный князь Давид возрастом (ростом, —
193
Не ваю ли вои злачеными шеломы по крови плаваша. „Вои“ предположительно вставлено В. Н. Перетцом. Повидимому, здесь имеется в виду битва с половцами в 1183 г. на реке Орели, в которой участвовали войска Рюрика и Давида Ростиславичей. Обращаясь к Рюрику и Давыду Ростиславичам, автор отмечает лишь одну их характерную особенность — их храбрую дружину, закаленную в боях. Так оно, очевидно, и было — Рюрик и Давыд провели беспокойную жизнь. Рюрик неоднократно появлялся на киевском столе, захватывая его военной силой. Не раз ходил Рюрик и на половцев, только недавно, в 1183 г., нанеся половцам жестокое поражение на реке Хирии (или Хороле?). Ходил Рюрик на половцев и в 1185 г. Эти войны с половцами, очевидно, и имеет в виду автор „Слова“, когда пишет: „Не ваю ли храбрая дружина рыкаютъ акы тури, ранены саблями калеными на полѣ незнаемѣ?“.
194
на полѣ незнаемѣ. Под „полем незнаемым“ или „землей незнаемой“, как сказано выше (см. стр. 394), имеется в виду Половецкая степь. Половецкая степь иногда называлась и просто „полем“. Ср. в Ипатьевской летописи под 1151 г.: „Вячьслав же и Изяслав и Ростислав проидоша вал на чистое поле“, или там же под 1159 г.: „еха в поле к половцем“.
195
за обиду сего времени. О значении слова „обида“ см. выше, стр. 417 и сл.
196
за раны Игоревы. Слово „рана“ в древнерусском языке имело более широкое значение, чем в современном русском языке: поранение, побои, наказание, кара, беда, поражение, болезнь. В данном случае, конечно, имеется в виду поражение Игоря, хотя Игорь был, действительно, ранен в первый же день битвы в правую руку: „уязвиша Игоря в руку и умертвиша шюйцу его и бысть печаль велика в полку его“ (Ипатьевская летопись под 1185 г.). Раненый, не владеющий правой рукой, Игорь продолжал сражаться два последующие дня, пока не был захвачен в плен.