Встряхнулся – дымком тянуло от мангала с шашлыком, шпикачками и просто аппетитными полосами свиных и говяжьих ребер, щедро посыпанных пряностями. Кажется, дым был другим – совсем не пряным, скорее пугающе горьким и густым, но чего только с пьяных глаз не привидится.

Постаравшись как можно скорее забыть этот эпизод Стас завернул за угол сараюшки, и чиркнул спичкой на миг ослепляя себя, прикурив и подняв голову он замер: перед ним темнел лес.

Высокие деревья и мелкий подрост, месяц серебрил купы кустов в стороне, а перед глазами валил густой, желтоватый дым.

– Опад горит, понял парень и закашлялся, некстати затянувшись забытой сигаретой.

Еще через минуту он начал всматриваться в клубы дыма, не хотелось бы влететь в огненную ловушку, нужно решить куда бежать – приближавшийся треск вопил о верховом пожаре, вот с шумам метрах в пятидесяти рухнула тонкое но высокое дерево взметнув сноп искр летящий к ночному небу.

И Стас побежал, побежал в сторону кустов, надеясь, что там есть вода, но овражек оказался неглубоким и сухим, тогда он побежал дальше, надеясь уйти от огня за счет скорости, а уж потом решать, что делать дальше. Но огонь настигал – хлопья сажи от сгоревших листьев порхали в воздухе черными мотыльками, жар полз по земле, кусая за пятки. С высоты то и дело падали уголья, горящие ветки, угоревшие зверюшки выскакивали неизвестно откуда то бесстрашно кидаясь под ноги, то используя человека в качестве трамплина.

Через пару часов такого бега Стас выдохся. Он всегда гордился своей формой и фигурой, но теперь ему отчаянно хотелось стать маленьким и незаметным, что бы проскользнуть сквозь огонь и дым как мифическая саламандра. Увы, переставляя ноги из последних сил, Стас стал вспоминать родителей, сестру, друзей, и почему-то в мысли нахально лезла шебутная девчонка привезенная им из города. Кареглазая, черноволосая, и такая шустрая! Невольно улыбнувшись лопнувшими губами, Стас искренне пожалел, что обидел ее, ведь теперь он даже не успеет попросить у нее прощения. Мысленно прощаясь с кареглазой чаровницей парень забыл посмотреть под ноги и проломив телом кусты головой вперед ушел в воду. Вместо жара и огня его окружили тонкие иголочки холода:

– Не дышать!

Завопил Стас себе мысленно стараясь подавить рефлексы, но тело камнем шло под воду, в глазах темнело, и вскоре последние серебристые пузырьки плавно скользнули вверх.

Опустившись на покрытый тонким слоем ила песок, Стас с удивлением понял, что еще жив. Грудная клетка мерно вздымалась, одежда, намокнув, облепила тело, но движениям мешала не сильно.

Осторожно поднявшись, Стас огляделся – видимость была не очень, и глубина приличная, и на верху еще только едва занимался день. Увидев обожжённые черные от сажи руки осторожно начал оттирать грязь, наблюдая, как она всплывает темным облачком и оседает вокруг.

Потом огляделся, выбирая направление движения, и заметил мерцающую искорку. Искорка двигалась, приближаясь, сияла, и наконец, раздвинулась в ореол света. Свет выхватывал из зеленоватого сумрака невысокую женскую фигуру в старинном русском наряде. Трапециевидное платье поблескивало как сквозь толстое стекло, многочисленные слезки – жемчужинки покачивались, длинные низки свисали с кокошника до плеч.

– Здравствуй, добрый молодец, как звать тебя?

– Стас.

Ответил оторопевший парень, пытаясь уложить в голове светильню с холодным дрожащим огоньком и говорящую по-русски чернобровую женщину яркими голубыми глазами.

– Пойдем Стас, давно водяному такие интересные утопленники не попадались!

– Да я не утопленник!

– Утопленник, утопленник, а я по твоему кто?

– Ну? Русалка?

Женщина звонко рассмеялась и Стас разглядел, что она в общем то еще молода, просто серьезное и печальное выражение лица делает ее старше.