Разумеется, «тяжелое наследие царского режима» гражданам СССР требовалось преодолевать. В том числе с помощью переписи. Так и получилось, что все, считавшие себя представителями малорусской ветви русского народа, а заодно и многие проживавшие на Украине великорусы были записаны в украинцы. Результат подобной «корректировки» менял соотношение представителей различных наций на Украине до неузнаваемости. Всего за три года (по сравнению с переписью городского населения в 1923 году) количество украинцев формально возросло, например, в Одессе – в 3,5 раза, в Днепропетровске – более чем в 4 раза, в Сталине – почти в 12,5 раза. Такой бурный рост нельзя объяснить обычным притоком сельских жителей в города. Общее увеличение количества горожан шло гораздо медленнее. К тому же «пополнение» из сел Одесского и Донецкого регионов не могло быть однородно украинским (в тамошних селах к началу 1920-х годов малорусы составляли немногим более половины населения).
Аналогичная картина наблюдалась в местах компактного проживания украинцев (малорусов) в РСФСР. Скажем, в Донецком округе РСФСР (центр – г. Миллерово, не нужно путать его с нынешним Донецком, который, повторюсь, тогда назывался Сталино), согласно переписи 1920 года, украинцы составляли 3,7 % населения, а в 1926 году – уже 55,1 %.
Надо ли говорить, что далеко не все отмеченные переписчиками как украинцы являлись таковыми на самом деле? В 1937 и 1939 годах ситуация оказалась иной. Переписывали уже без украинизаторских перегибов. Отсюда и уменьшение числа представителей указанной «национальности».
Сказалась украинизация и на официальных итогах переписи по пункту о родном языке. Населению внушалось, что русский язык должен быть родным только для великорусов. Для украинцев же таким языком обязан быть украинский (на несогласных с этим утверждением навешивали ярлык «великодержавных шовинистов»). И хотя тот вариант украинского языка, который пропагандировался украинизаторами, был безмерно далек от народной речи, «родным», если верить отметкам переписчиков, он оказался для 22,1 млн человек (76,6 % всего населения). Русский язык таковым назвали 4.4 млн жителей УССР (15,3 %), еврейский – 1,2 млн (4,1 %), немецкий – 379,4 тысячи (1,3 %), молдавский – 248.4 тысячи (0,8 %), польский – 222 тысяч (0,7 %). Примечательно, что из 9,6 млн грамотных украинцев (точнее, тех, кто записан был в таковые) более 3 млн человек умели читать только по-русски, но не на украинском языке.
Любопытно также, что в числе открыто признавших русский язык родным все-таки были 1,3 млн украинцев (или опять же тех, кого таковыми посчитали). Власти тут же объявили их «жертвами русификации» и еще сильнее принялись «дерусифицировать». «Дерусифицируют» и до сих пор. Впрочем, это уже другая тема, непосредственного отношения к переписи не имеющая.
Десять тайн «голодомора»
Ежегодно, в четвертую субботу ноября на Украине отмечается День памяти жертв голодомора. Отмечается широко, во всеукраинском масштабе, с проведением официальных траурных мероприятий, как правило, при участии первых лиц государства. В этот день президент страны выступает с очередным воззванием. СМИ переполнены соответствующими материалами. Политики демонстративно скорбят.
Надо признать: те события действительно являлись трагедией. В том числе и для Украины. Но вот геноцидом, преднамеренным уничтожением людей по национальному признаку случившееся не было.
Между тем большинство украинцев сегодня уверено в обратном. Согласно опросам общественного мнения, две трети респондентов считают голод 1932–1933 годов именно геноцидом.
И это неудивительно. Тезис о терроре голодом (голодоморе), якобы специально организованном для истребления украинской нации, энергично пропагандируется в стране более 20 лет. О «геноциде украинцев» охотно говорят историки (точнее – именующие себя таковыми), журналисты, писатели, деятели культуры и конечно же политические деятели. О нем рассказывают детям в школах и студентам в вузах. О нем пишут книги и снимают фильмы. О нем делают теле– и радиопередачи. Устраивают спектакли, ставят эстрадные номера (непостижимо, но это факт!). Создана Ассоциация исследователей голодомора. Проводятся «научные» конференции. И т. д.
И всюду подразумевается (а то и заявляется открыто), что ответственность за тот «геноцид» должна нести Россия, что «голодомор» устроили «москали», чтобы искоренить вольнолюбивый украинский дух, и т. п.
Однако данная глава не о том, что говорят (или о чем прозрачно намекают) профессиональные и непрофессиональные «голодомороведы» Украины. Гораздо интереснее то, о чем они молчат. Есть целый перечень закрытых тем, своеобразных тайн, которые пропагандисты «голодомора-геноцида» пытаются скрыть от широкой публики. О некоторых тайнах из сего перечня и пойдет речь.
Начать же нужно с тайны «чужого» голода. Голод в то время являлся не только украинской бедой. От него массово умирали жители Поволжья, Центрально-Черноземной области (ЦЧО), Ставрополья, бывших казачьих областей (Дона, Кубани, Терека), Северного Казахстана, Южного Урала, Западной Сибири. В зоне бедствия оказались почти все зернопроизводящие районы СССР.
На Украине эту информацию замалчивают. Сам факт «чужого», российского голода «голодомороведы» либо полностью отрицают, либо сильно преуменьшают его последствия. Иначе рассказ о том, что голод организовали в сугубо антиукраинских целях, не выглядит убедительным.
На самом же деле российская деревня пострадала тогда не меньше украинского села, пережила те же ужасы (в том числе людоедство, трупоедство). В течение голодных лет сельское население Украины сократилось на 20,5 % (впрочем, не исключительно за счет высокой смертности, а и из-за массового бегства жителей в города). А в Поволжье (Нижне-Волжском и Средне-Волжском краях) то же сокращение составило 23 %. В Казахстане, входившем в то время в состав РСФСР на правах автономной республики, – на 31 %. Почти на столько же, как и на Украине, сократилось сельское население в Северо-Кавказском крае – на 20,4 %. Тот регион включал в себя территории Кубанской, части Донской, части Терской казачьих областей, Ставрополье, Черноморское побережье России, а также ряд национальных автономий (Карачаевскую, Черкесскую, Чеченскую и др.). Тут, однако, следует учесть, что названный показатель – средний по краю. Национальные автономии голод почти не затронул. Следовательно, в русских районах региона убыль сельского населения была значительно больше средней. И больше украинской.
Нельзя не отметить и другого. Голод на Украине прекратился в августе – сентябре 1933 года, после сбора нового урожая. Во многих же регионах РСФСР (особенно в Средне-Волжском крае) повышенная смертность от голода наблюдалась и в течение почти всего следующего – 1934 года.
Вторую тайну «голодомороведов» можно назвать тайной этнического измерения голода в Украинской ССР. Смерть ведь не заглядывала в паспорт. Она косила людей без различия национальностей. От голода на Украине умирали не одни украинцы. Умирали великорусы. Умирали немцы, болгары, поляки, греки…
«Историки еще не готовы назвать точное количество жертв голодомора среди национальных меньшинств в Украине, но факт их массовой смертности очевиден, – признавал в начале 1990-х годов видный украинский исследователь тех событий Василий Марочко. – От голода, как свидетельствуют архивные источники, массово гибли и русские крестьяне, в частности Великописаревского, Алексеевского, Чугуевского районов Харьковской области. Аналогичная картина наблюдается по всей Украине».
К сожалению, подобные признания сегодня редкость, а это вот «еще не готовы назвать.» продолжается до сих пор. «Голодомороведам» удобнее заявлять, что «террор голодом» был направлен сугубо против украинцев, преследовал цель изменить этнический состав населения республики, «русифицировать» ее.
В этой связи стоит обратить внимание на этнографическую карту СССР, помещенную в 8-м томе Малой Советской энциклопедии, вышедшем в 1932 году. Территория Украинской ССР южнее Запорожья и восточнее Днепра обозначена там как место преобладания великорусов. Довольно крупные великорусские островки показаны и к югу от Харькова, на восток от Полтавы, западнее Днепропетровска. На более поздних картах ничего этого нет. Великорусы в этих местностях исчезли в ходе голода? В таком случае в чью пользу менялся этнический состав населения и где здесь русификация?