Тайна зарубежных ученых. На Украине в последнее время как-то принято считать, что факт «голодомора-геноцида» давно установлен мировым ученым сообществом. Мол, историки всего мира, за исключением разве что российских, признали, будто голод 1932–1933 годов был организован Москвой ради целенаправленного уничтожения украинцев.
Так ли это? Надо сказать, что большинством зарубежных историков данный вопрос вообще не изучался. Если парламент какой-нибудь страны признавал «голодомор» геноцидом, то не на основании заключений своих ученых, а из политических соображений. Те же иностранные исследователи, которые подробно изучили проблему тогдашнего голода, пришли к совершенно иным выводам, чем украинские «голодомороведы».
«Зона распространения голода явно не совпадает с границами расселения отдельных национальностей, – пишет немецкий историк профессор Штефан Мерль. – Почему умирали от голода русские крестьяне в Поволжье и восточных зернопроизводящих районах? И почему, в противоположность тому, голод до какой-то степени пощадил северо-западную часть Украины? Многое говорит за то, что осуществляемые правительством меры касались всего советского крестьянства, а ни в коем случае не одних украинцев».
«В ходе нашей работы мы не нашли свидетельств того, что советская власть осуществляла программу геноцида против Украины, – признают английские ученые, профессора Роберт Дэвис и Стивен Уиткрофт, многие годы посвятившие изучению указанной темы. – Несомненно также, что число погибших от голода на Украине в заявлениях украинских политиков и публицистов сильно преувеличено».
«Верно, что Украина очень сильно пострадала от голода, – отмечает японский исследователь Хироаки Ку-ромия. – Верно и то, что Сталин не доверял украинским крестьянам и украинским националистам. Однако достаточных доказательств того, что Сталин устроил голод с целью покарать именно этнических украинцев, не существует».
Особняком в ряду зарубежных авторов стоит некий Роберт Конквест. Профессиональный пропагандист времен холодной войны, он некоторое время утверждал, что голод 1932–1933 годов специально устроен сталинским режимом. Сей аргумент Конквест считал возможным использовать в антисоветской пропаганде. С распадом СССР вопрос утратил былое значение. И в 2003 году бывший боец идеологического фронта «скорректировал» свои взгляды, отказавшись от обвинения советского режима в преднамеренной организации голода. Впрочем, это не мешает современным «голодомороведам», ничуть не смущаясь, ссылаться на прежние работы Конквеста.
Подведем итоги. Опираясь на факты, можно с полным основанием утверждать: голод начала 1930-х в СССР был общей трагедией украинцев и великорусов (как и некоторых других народов Советского Союза). Использовать ту трагедию для политических спекуляций по меньшей мере подло.
И последнее. Сопоставление результатов переписей населения, проведенных в 1926 и 1937 годах, показывает сокращение численности населения Украинской ССР на 1,9 %. Это сокращение ныне объявляется на Украине последствием геноцида. Нужно помнить то время – время коллективизации, «раскулачивания», голода, массовых репрессий.
Теперь сравним. За годы независимости население Украины сократилось на 13,5 % (это не считая ныне утраченных Крыма и части Донбасса). И продолжает сокращаться. Выходит, что независимость способствует вымиранию украинцев сильнее, чем все перечисленные катаклизмы, вместе взятые. В этом, пожалуй, заключается самая страшная тайна современной Украины.
Божья кара
И еще о «голодоморе». У Леонида Смилянского, довольно известного в прошлом украинского советского писателя, есть повесть «Периферия», описывающая построение социализма в отдаленной провинции. В одном из эпизодов произведения (его действие происходит в конце 1920-х годов) некая юродивая Настя ходит по базару и кричит о том, что закрывают храмы и высылают архиереев. В ответ слышится лишь хохот. Окружающих явно не волнует положение религии в стране. И тогда, обращаясь к собравшимся вокруг нее торговкам и крестьянам, юродивая вдруг объявила: «Скоро и ноги вашей не будет на базаре – погонят вас, чтобы вы опухли от голода». И чуть погодя добавила: «Люди прокляты… Они забыли, что скоро один другого есть будут – такую им Бог кару готовит».
Персонажи «Периферии», как, впрочем, и ее автор, воспринимали подобные слова не иначе как бред сумасшедшей. По зловещей иронии судьбы, повесть, написанная в 1930 году, вышла в свет отдельным изданием в 1933-м, когда «бред» стал страшной реальностью. Сам того не желая, Смилянский оказался пророком. Больше «Периферию» не переиздавали. Она не вошла даже в четырехтомное собрание сочинений писателя, вышедшее в начале 1970-х годов. Слишком уж точным (ужасающе точным!) было «предсказание».
Между тем та забытая повесть помогает понять суть событий, называемых сегодня голодомором. Ныне обнародована масса подробностей тогдашней трагедии. Ее изучают, много пишут о причинах и последствиях случившегося. Публикуются официальные документы и свидетельства уцелевших очевидцев. Одно лишь ускользает от внимания «голодомороведов». Они обходят стороной вопрос о том, что представляло собой украинское село накануне катастрофы 1932–1933 годов.
А картина была неприглядная. С конца 1920-х годов в Украинской ССР (и во всем Советском Союзе) развернулась массовая кампания антирелигиозных гонений. Кампания инициировалась властями, однако население в большинстве своем не только не противилось ей, но и поддерживало. На сельских сходах принимались решения о закрытии храмов, использовании церковных зданий для хозяйственных нужд или превращения их в клубы.
«Бог нам больше не нужен!» – громогласно заявляли крестьяне. В центре селений устраивались большие костры, куда жители сносили вынесенные из хат иконы. С закрытых храмов снимались кресты и колокола. Изгонялись (часто с применением насилия, сопровождаемого насмешками и издевательствами) из сел священники. Целые районы «освобождались» от «религиозного дурмана», гордо рапортовали, что на их территории не осталось «ни одной церкви, ни одного попа». «Социалистическое переустройство сельского хозяйства обусловило отход широких трудящихся масс от религии», – восторженно писал журнал «Безвірник» («Безбожник»), орган Союза воинствующих безбожников Украины. Сам указанный Союз на начало 1932 года насчитывал 2 300 000 членов.
Справедливости ради надо сказать, что не все крестьяне поддерживали «войну с Богом». Однако среди неподдерживающих – большинство предпочитало молчать. Открыто протестовали немногие. И эта немногочисленность сопротивлявшихся позволяла властям безбоязненно репрессировать их, а заодно поощряла правящий режим на новые агрессивные действия.
Так и подошли 1932–1933 годы. Ну а потом случилось то, что случилось. «Села стояли почти пустые, дворы и улицы позарастали высокими бурьянами», – так в одном из сборников свидетельств о голодоморе описывает последствия трагедии очевидец из села Липово под Кременчугом. Безусловно, это был ужас. Но если просмотреть вышеназванный журнал «Безвірник», то можно обнаружить там упоминание об этом селе как о месте активной деятельности воинствующих безбожников. Церковь там закрыли с одобрения населения, жители (во всяком случае, их большинство) решили, что проживут без Бога.
Вот другое свидетельство очевидца: «В нашем селе Винницкие Ставы (Киевщина) от голода умерло тридцать процентов моих земляков». Тоже ужасно. Но и это село упоминается в том же журнале по тому же поводу.
Аналогичным образом описывает кошмар 1933 года уцелевший свидетель из села Веселый Кут Таращанского района, где люди умирали от голода прямо на улице. Только Веселый Кут также оказался «безбожной зоной».
Перечень примеров можно продолжить. То, что происходило в различных селах Украины (как, кстати сказать, и в селах многих регионов РСФСР) в 1932–1933 годах, в общих чертах похоже. Но и картина предголодоморных лет там примерно одинакова. Наверное, можно было бы попытаться установить взаимосвязь между двумя событиями. Это огромное поле деятельности для историков. Однако руки до него у «голодомороведов» почему-то не доходят.