31

Новое тысячелетие

Обратно мы плыли вместе с Бьёрном. Нам дул встречный ветер. Мы сели на весла и гребли вдоль берега, где течение не было таким сильным. В крепости нам дали с собой еду и меха с пивом. На южном побережье Фюна мы сошли на берег, набрали плавунов и просидели там весь вечер, выпивая и рассказывая друг другу о том, что произошло после битвы в Йомсборге. Был теплый вечер, казалось, что скоро наступит весна. Бьёрн не был пленником Свейна, и, по правде говоря, другие йомсвикинги тоже. После того как стало известно, что Вагн и Аслак увели выживших на службу к Бурицлаву, Свейн предложил Сигурду, сыну Буи, Хальвару и другим моим братьям по оружию уйти, если они хотели – они больше не были его заложниками. Но если они пожелают остаться, то он был готов платить им серебром за службу. Так они и остались. Заработали не так много серебра, но мысль, что надо ехать на чужую землю и служить вендскому конунгу, не привлекла ни одного йомсвикинга.

Бьёрн показал мне серебряные монеты, которые лежали у него в кошельке. С одной стороны было выбито лицо. Некоторые считали, что на них был изображен Свейн, другие – что Этельред, это был своего рода обмен из Англии.

Бьёрн показал свои шрамы, полученные во время битвы в Йомсборге. В верхней части его руки было видно углубление длиною в палец, откуда вытащили наконечник стрелы. Там образовалась ямка, в которую помещался большой палец. Вторая стрела попала ему в челюсть, но борода скрывала шрам, брат открыл рот и показал мне отсутствующие зубы. Челюсть была сломана, но прекрасно срослась.

О Сигвальди брат рассказывал, что он не такой плохой, как о нем говорили. Когда битва закончилась, всех выживших спасли. Хотя Бьёрн из-за ран был очень слаб, его вынесли на сушу. Сигвальди обходил всех раненых и сообщал, что он их новый хёвдинг и что они будут служить ему. Потом всех забрали на боевые корабли, и флот Сигвальди отправился обратно к датскому конунгу. Я не рассказал брату, что Сигвальди сделал из Сигрид рабыню, лишь спросил, где можно найти старого хёвдинга йомсвикингов. Скорее всего, этого никто не знал, потому что он рассорился со Свейном Вилобородым и уплыл с горсткой кораблей, но такое происходило не в первый раз. Ходили слухи, что Сигвальди с готскими воинами находился на западе. Они отправились в страну фрисов, чтобы править там.

В тот вечер я рассказал Бьёрну, что я приехал с рабыней, которая прислуживала Бурицлаву, что вендский конунг подарил ей свободу и что она ждет меня в усадьбе, с Фенриром и лошадьми. Конечно, я поведал ему и об Олаве и его людях. Но о том, что он стал отцом, я умолчал. Я ждал, когда он сам спросит. Но Бьёрн не обмолвился ни словом, пока мы гребли к берегу, откуда я отправился к датскому конунгу. Вдали появились длинные дома и несколько фигур, среди них была Сигрид. Я поднял руку и помахал ей. Она помахала мне в ответ и побежала на берег.

– Это рабыня? – поинтересовался Бьёрн.

– Да, – ответил я. – Сигрид.

Бьёрн задевал меня своими плечами, когда отклонялся назад при гребле. День был практически безветренным, поверхность воды – гладкой как металлический лист.

– Ты ведь понимаешь, что я не могу пойти к тебе.

– Да, – ответил я. – Понимаю.

– Вагн убьет меня, – добавил он.