– Выше живет какой-то болван, – прокомментировал Сэм. – В Америке полно болванов. Хорошо еще, бабу не сбросил.

– А кто он? – вырвалось у меня.

– Болван? Вроде бы киноартист из Голливуда.

– Наверно, состоятельный человек, – не удержался я, – живет в таком доме.

– Состоятельный? Вряд ли, – ухмыльнулся Сэм. – Ну, покривлялся за какие-нибудь пару сотен миллионов… Сопляк. Дождется полиции со своими голубями.

Помолчали. Я едва удерживал себя, чтобы не поинтересоваться финансовым благополучием самого хозяина квартиры…

– В Москве вышла книга «Сто ведущих российских бизнесменов», – Сэм не стал испытывать мое любопытство. – Я там стою на втором месте. Почему-то меня отнесли к деловым людям России. Россия нередко лицемерно сокрушается о своих детях, которых она выжила, точно мачеха, из родного дома. Таких примеров много в ее истории… Ты спрашиваешь: доволен ли я судьбой? Я счастлив, когда работаю, когда выхожу на интересный проект. Каждый новый проект, как новая любовь. Душу охватывает восторг. Спортивный азарт… Если задать вопрос: хочу ли я жить так, как живу сейчас? Да, хочу. Но при условии, что со временем я вновь не соглашусь на повторение прошлого, даже такого прошлого, как сейчас. Жизнь – постоянное накопление опыта. Но даже самый печальный опыт есть мое собственное достояние, я не вправе его забыть. Объективно я многого достиг… Хороший бизнесмен, как шахматист, должен просчитывать на много ходов вперед. Рынок надо чувствовать. Надо точно знать, когда «собирать камни, а когда бросать камни», когда закупать товар, а когда избавляться от товара. Учитывать все – от прогноза погоды до здоровья руководителя страны, куда плывут мои корабли. Я председатель совета директоров созданной мной компании «Транс коммодитес». С филиалами во многих странах мира. Закупая товар в одних странах, я продаю там, где он сейчас нужен. Серьезный бизнес – это шоу, в котором заняты тысячи актеров, а ты один – режиссер… Взгляни вниз, Илья, сколько автомобилей…

Я прилежно последовал предложению хозяина заоблачного пентхауса. Мириады автомобилей гнали себя вниз, в Даун-таун, оставляя красный хвост от стоп-сигналов. В то же время встречный поток гнал себя вверх, в Ап-таун, помечаясь светлячками передних фар.

– И каждый пятый автомобиль сделан из стали, которую доставили мои суда из Англии. Впечатляет?! Ладно, пошли. Перекусим что-нибудь из прошлого. Что еще мирит меня с Америкой?! Это еда, доставленная из России… Вы там давно забыли настоящую свою еду, особенно сейчас, с вашей перестройкой-перестрелкой… А здесь, на Брайтоне, ты только зайди в Интернейшенел-фуд, к Марику из Одессы. Мне он подкидывает кое-что…

Миновав анфиладу комнат, мы прошли на кухню. Честно говоря, я даже разочаровался, ожидая увидеть нечто особенное – хозяин весьма состоятельная персона. Просторное помещение с расставленной вдоль стен обыкновенной кухонной утварью, оставляло впечатление лишь чистотой и порядком…

– Мой офис, Илья, находится в Эмпайр-стейт-билдинге, на 68-м этаже, – Сэм уловил мое удивление. – А здесь я дома. Жаль, нет жены, она уехала в Израиль открывать культурный центр, построенный мной… Но мы с тобой не пропадем…

Сэм отодвинул от стола тяжелый стул с высокой резной спинкой и предложил мне сесть. Сам сел напротив… Тотчас на кухне появилась моложавая женщина в брючном костюмчике. Улыбаясь, она принялась выкладывать столовые приборы…

– Кстати, в Одессе построили туберкулезную больницу на мои деньги, правда, половину разворовали. Я ездил на открытие… Заглянул к себе, на Молдаванку. Ни черта не изменилось, будто только вышел из своей халупы на Средней улице…

– Да, ничего не меняется, – согласился я, наблюдая, как цветастая скатерть покрывается столовыми приборами.

Вот приборы и впрямь выглядели солидно, под стать моему представлению о статусе хозяина. Тонкий фарфор тарелок с затененным пейзажным рисунком на белом фоне. Хрустальные бокалы для вина на крученых ножках с изящным кверху сужением. Толстые бочковатые рюмки. Тяжелые вилки и ножи с тиснением на полукруглых удобных ручках. Салфетница с петушиным гребнем торчащих ярких салфеток…

Появление на столе миски с отварной картошкой в чесночной приправе и селедочницы с селедкой в укропе выглядело вызовом изящным приборам. Еще и грибочки в масляной вязи собственного сока…

– В Америке грибы не в чести, – проговорил Сэм, заправляя за ворот рубашки накрахмаленную салфетку. – Не понимают американцы грибного вкуса… Если бы не люди с Брайтона! Знаешь, откуда эти грибы? Из Вологды. Прямиком! А селедка? С ваших берегов, «залом» называлась, ты, вероятно, и не помнишь такое название. Прямые поставки на Брайтон, в магазин Интернейшенел-фуд. – Сэм приподнял графинчик с водкой над толстым рюмочным бочонком. – Вздрогнем?! Или ты предпочитаешь вино? «Саперави», «Кинзмараули»? Вся Грузия здесь, будто я и не выезжал из Совдепии тридцать лет назад.

Эта загадка и меня донимала, когда я заходил в продуктовый рай «Русских магазинов» Америки. Каким образом сюда попадали продукты, изготовленные в России? И какие продукты!

Чокнувшись, мы выпили и приступили к еде.

– А водку я предпочитаю шведскую, – продолжал балагурить Сэм. – В сравнении с ней все прочие самогон, даже ваша…