— Я валенки промочил, — сказал Платон запрыгнув в сани.

— Я разрежу старый шерстяной платок, и ты обернешь им ноги, — предложила Дарья.

— Давай, а то замерзнут.

Девушка достала из баула платок и разрезала пополам. Платон снял валенки и обернул сухими полотнами ноги.

— Теперь лучше? — обеспокоено спросила Дарья.

— Да, — соврал Платон, потому что тепло в валенках пропало.

Перелыгин почувствовал, что ноги начали замерзать. Он спрыгнул с саней, немного побежал, чтобы согреть ноги, но, вскоре выбился из сил и снова возвратился на прежнее место.

Конь, похрапывая и вздрагивая, перешел каменистое дно. Крупный перекат остался позади. Это было последнее препятствие. Если не считать обширные и безлюдные берега, где дремучие леса, как и прежде, поднимались ввысь.

Ветер невидимыми иглами колол замерзшие тела. Лица от мороза горели, из-под головных уборов тек пот. Вдруг донеслись отчаянные крики — это в холодную полынью угодили казаки. Их вытащили из студеной воды, переодели и дали выпить крепкой водки.

— Замерзли, погреться бы в баньке, — крупно затряслись от холода казаки.

— Сейчас истопим и согреетесь.

— А где ж банька?

— В медвежьей берлоге.

Колонна остановилась на отдых. Вдоль узкого берега задымились многочисленные костры, с ними беглецам стало намного веселей. Серые дымы потянулись к небу. Яркие блики от огней поскакали по скалам. От горячего воздуха заколыхались тени. Люди тянулись к яркому огню и, не обращая внимания на дымящиеся штаны и куртки, безнадежно пытались согреться.

— Просуши валенки, — посоветовала Дарья.

— Не буду, они все равно не успеют просушиться.

— Ты все же попробуй.

Платон потер рукой горячее от огня колено.

— Не нужно — наледь не пропустит воду.

— Какое тягостное молчание природы, — тихо сказала Дарья. — Ее совершенно ничего не интересует. Если с нами, что-нибудь случится, она даже не заметит этого.