Глава 18. Марисса

— Так как вы узнали, что я — человек? — спросила принцесса у старухи, когда на следующий день они уже пробирались сквозь заснеженную долину в неизвестном направлении.

Метель опять застилала глаза, увидеть что-то было совершенно невозможно. Но хозяйка сторожки шла бодро и уверенно. Кроме того, довольно быстро. Принцесса едва успевала за ней, все менее и менее удивляясь ее силе. Ведь Шьерралена была нечеловеком.

Все чаще девушка задумывалась о ее истинном облике, но спросить как-то не поворачивался язык.

Сквозь завывания ветра Мариссе послышался смех женщины.

— Как только ты явилась сюда, сразу же выдала себя, — прозвучал глухой из-за метели ответ.

— Как же это? — немного расстроилась принцесса.

Все чаще и чаще в последнее время ей приходилось чувствовать себя несмышленым ребенком. Неужели и Фьералин видел ее такой глупой?

— Ты сказала, что заблудилась, — засмеялась Шьерралена. — Эриний не может заблудиться. Мы чувствуем направление нутром. Видим дороги, поля, горы внутренним зрением. Чувствуем тысячи запахов, каждый из которых способен привести к цели даже с закрытыми глазами.

— Поэтому вы все утро мазали меня тем вонючим маслом? — Марисса вспомнила, как ее готовили к этому походу и поморщилась.

Как только девушка проснулась, хозяйка вновь отправила ее в горячую ванну. Потом долго помогала втирать в кожу странное густое масло с непонятным мускусным запахом. Волосы переплели за спиной в тугую косу и тоже смазали.

Но этого женщине показалось мало. Она достала из ящика стеклянный флакончик и, поморщившись, брызнула на принцессу. Это оказались духи. Но запах опять заставил девушку очень удивиться. Сильный аромат хвои ударил в нос, заглушая все прочие оттенки.

Дальше девушка вместе с хозяйкой сторожки одновременно облачились в толстые ветронепроницаемые шкуры, а на лицо Мариссы еще и намотали шарф, оставивший лишь тонкую прорезь для глаз.

— Это было не вонючее масло, — фыркнула Шьерралена, хрустя меховыми сапогами. — Это растопленный жир тюлерыбы. Он маскирует твой истинный запах лучше любого другого. Теперь каждый встречный обсидиановый будет думать, что ты только что вернулась с охоты.

— А зачем тогда аромат хвои?

— Даже жира мне показалось недостаточно, — буркнула женщина. — Ты слишком пахнешь добычей, слабостью. Многих из нас такой запах сводит с ума. Для тебя это означает мгновенную и кровавую смерть.

Марисса поежилась. Было неприятно ощущать себя добычей. Неужели она и впрямь так слаба?

Холодные мурашки пробежали по спине.

Нет, это раньше она была слабой. Когда сбежала из дома, пытаясь отгородиться от трудностей. Когда отвергала попытки себе помочь, глупо рассчитывая на собственную уникальность.

Теперь все иначе. Теперь для слабости в ее жизни не осталось места.