Она запрыгивает на табурет и сразу же приступает к работе. Делает гигантский кебаб с курицей и перцем – и мяса там 8 кусков, нанизанных друг за другом. Я не останавливаю ее, а вместо этого признаю ее вклад – не словами, а действиями. Беру ее произведение и кладу на тарелку рядом с остальными. И это срабатывает. Рози улыбается мне и начинает сооружать еще один. О нет, думаю я, курица скоро закончится. Но нет! К моему величайшему изумлению, Рози меняет курс и начинает сотрудничать. Она обращает внимание на то, что делаю я, и присоединяется. И теперь готовит шашлык, больше похожий на мой, и даже использует кабачки и грибы. Мы начинаем трудиться плавно и органично, как один многорукий человек. Я помогаю ей насаживать шампиньоны, а она подает кусок курицы, когда он явно нужен. Мы работаем сообща спокойно, легко и весело – а потом она устала и убежала в гостиную, чтобы продолжить рисовать. И никто не плачет. Наоборот даже: мы обе чувствуем себя очень хорошо.

Вместо похвалы родители-майя признают и принимают задумку ребенка и его вклад в любое занятие. Позволяют вносить лепту в выполнение повседневных задач и не стараются улучшить результаты, чтобы оправдать собственные ожидания. Даже если ребенок делает что-то неправильно, ему не мешают. Детское виденье искренне ценят.

Я даже замечаю на своем лице легкую ухмылку. Оценка вклада Рози и признание ее задумок действительно изменили ситуацию и заставили переоценить все предыдущие попытки сотрудничества.

И знаете что? Тот суперкуриный кебаб, что она придумала, оказался очень вкусным. В следующий раз мы сделаем несколько таких – а в пару к ним шашлычки только из овощей.

У родителей есть много способов признавать задумки ребенка, не выполняя дословно то, что он нафантазировал. Иногда простой комментарий вроде «Отличная идея» – это всё, что нужно вашему помощнику, чтобы почувствовать себя вовлеченным и мотивированным продолжать сотрудничество, даже если этой отличной идеей не воспользуются. Родители-майя могут сказать «утс хан», что буквально переводится как «тоже хорошо» (10). Взрослый истолковал бы это как «неплохо, но нет». А ребенок воспринимает дословно – как приятие.

Эту стратегию и использовал со мной переводчик Родольфо Пуч при переговорах по поводу интервью в Чан-Каяле. У меня рождались сумасшедшие идеи – «Можем ли мы с Рози переехать к Терезе на оставшуюся часть лета?», – и Родольфо никогда их не отвергал. Он ни разу не закатил глаза и не сказал:

– Ни за что, сумасшедшая вы леди-гринго! Мы не можем вторгаться в чужую жизнь подобным образом!

Хотя имел полное право. Но он признавал мою идею. Кивал головой и говорил:

– Да, можем. Можем.

Затем на некоторое время эту мысль отпускал. А когда я возвращалась к ней снова, он обычно уже знал, как реализовать всё попроще и поуважительнее.

Родители-науа иногда отмечают работу детей маленькими нерегулярными подарками. Как выяснила Лючия с коллегами, обычно за конкретные задачи там не вознаграждают (11), так что презенты не привязаны к поручению, не являются их следствием. Науа не говорят: «Если поможешь помыть посуду, куплю тебе мороженое». Вместо этого, по словам Лючии, родители вознаграждают ребенка за его общую полезность, просто благодарят «как помощника семьи». И эти поощрения, как правило, незначительны, что-то вроде «приготовления особого блюда или покупки ребенку чего-то необходимого – трусов, например».