На следующий день испытуемые снова подверглись воздействию раздражающего звука в похожей ситуации. Но на этот раз каждый из них мог отключить его – им просто нужно было подвинуть руку всего на несколько дюймов и нажать на специальную кнопку. Первая группа справилась с этой задачей довольно быстро. Однако большая часть участников второй группы ничего не сделала. «Они стали пассивными и даже никак не попытались выбраться из сложившейся ситуации», – говорит Селигман. А значит, и у них тоже проявилась выученная беспомощность.

Однако не все представители второй группы вели себя одинаково. Примерно каждый третий из них попытался – вопреки негативному опыту первого эксперимента – еще раз попробовать посмотреть, что же выйдет, если они вновь нажмут на кнопку. Именно эти люди, которые сумели не сдаться, больше всего интересовали Селигмана. Что же делало этих продолжающих бороться людей особенными? «Ответ на этот вопрос – оптимизм», – говорит он. Те, кому свойственно продолжать бороться, чаще всего считают все свои неудачи временными и верят в то, что все еще может измениться. Их внутренний голос убежденно скажет: «Это все скоро закончится». Или же: «Это всего лишь одна проблема, и я могу ее как-то решить». Так как этим людям свойственно думать, что трудности в их жизни возникают из-за поведения других людей, то они и не будут пытаться понять, какую ошибку совершили они сами – и именно это помогает им твердо верить в то, что они могут исправить сложившуюся ситуацию.

Объяснить людям с выученной беспомощностью, как именно мыслят оптимисты – это та задача, которую поставил перед собой Селигман. Дело в том, что именно наш образ мышления отвечает за развитие психологической устойчивости в кризисных ситуациях. Тот, кто дает себе право на страдания, но в то же время твердо верит в то, что они рано или поздно останутся в прошлом, гораздо реже сталкивается с ПТСР и депрессией – к тому же он действительно в силах изменить что-то в той ситуации, в которой ему довелось оказаться.

А потому в рамках «Комплексной подготовки солдат» американские военные заполняют специальную онлайн-анкету, которая помогает измерить важные показатели их психического здоровья. Им необходимо оценить, насколько верно их описывает каждое из приведенных 105 утверждений. Например, одно из них гласит: «Во времена неопределенностей я обычно надеюсь на лучшее». Другой пример: «Если что-то идет не по плану, то так тому и быть». В конце анкетирования солдатам дается информация о том, в каких именно областях они эмоционально выносливы, а в каких – наоборот, уязвимы. Результаты анкетирования конфиденциальны, но их все равно оценивает Генеральный штаб армии США, не нарушая при этом условия анонимности.

Те, чьи психологические силы находятся не в лучшем состоянии, могут получить профессиональную помощь или же принять участие в специальных онлайн-тренингах, основанных на рекомендациях Селигмана. Одно из главных упражнений, которое помогает разбудить в себе оптимиста, Селигман называет «охотой на все хорошее». И это совсем не так сложно – психолог рекомендует просто-напросто записывать каждый вечер перед сном все то хорошее, что произошло за день.

Солдат Брайан Хинкли подтверждает, что это работает. Юноша принимал участие в военных действиях в Афганистане и чувствовал он себя в это время просто отвратительно – особенно из-за того, что он и его товарищи постоянно ощущали себя очень нежеланными гостями в стране. В деревнях дети забрасывали их камнями и плевали в их сторону. Но именно это и помогло Хинкли в его охоте на все хорошее, как он сам однажды признался журналистам: «Те немногие люди, которые приглашают тебя в свой дом и делят с тобой свой хлеб и чай, в итоге компенсируют те пятьдесят из них, которые бросают в себя камни или и вовсе хотят тебя подорвать».

Частью программы является также обучение высших чинов в армии. Вместо того чтобы покрывать семиэтажным матом и так уже достаточно настрадавшихся солдат, они должны помогать им учиться мыслить позитивно. Они должны объяснить им, что все люди уязвимы и что страх и грусть являются здоровой реакцией на происходящее. «Плохие дни бывают у всех», гласит их девиз. Но мы можем попробовать бороться с ними наилучшим из возможных способов. Выходит, американская армия хочет постепенно отойти от своего образа крутых морских пехотинцев, которых едва ли хоть что-то может эмоционально задеть.

В декабре 2011 года американская армия представила первый отчет по программе «Комплексная подготовка солдат». Для этого они проанализировали показатели восьми военных бригад, в каждой из которых состоит более тысячи человек – при этом обучение по программе проходило лишь в четырех из них. В итоге через 15 месяцев именно военнослужащие из этих четырех бригад достигли значительно более высоких показателей психологической устойчивости, чем солдаты из любой другой бригады. Эти служащие были куда более здоровы эмоционально и лучше вписывались в социум. Кроме того, они были куда менее склонны к саморазрушению. «Теперь у нас есть исчерпывающие научные доказательства того, что “Комплексная подготовка солдат” улучшает психологическую устойчивость и здоровье психики у солдат», – комментируют результаты авторы исследования, во главе которых стоял Пол Лестер.

Солдатам программа тоже понравилась, что во многом удивило ее создателей. Дело в том, что армейская верхушка боялась того, что «брутальные солдаты» сочтут тренинг на развитие психологической устойчивости чем-то «девчачьим», «мелодраматичным» или и вовсе «психологической ерундой». Однако все вышло совершенно иначе: в среднем военные оценили курс на 4,9 баллов из 5,0 возможных. Половина из них к тому же отметила, что это был лучший курс из всех, что им когда-либо преподавали в армии. Тренинг также помог многим из них справиться с проблемами в личной жизни.

Однако с критикой программа все равно столкнулась. В мае 2012 года Рой Эйдельсон и Стивен Сольдз из Коалиции этической психологии пожаловались на то, что программа охватывает лишь общие и не самые ярко выраженные особенности. Они и до этого критиковали эту программу, потому что, по их мнению, она не была достаточно научно обоснована. Они писали, что важные показатели ПТСР, суицидальных мыслей, депрессии и других заболеваний психики никак нельзя достоверно измерить, но целью при этом является их предотвращение. Вот почему в итоге невозможно будет доказать, действительно ли внешнее вмешательство помогло солдату легче пережить такое сложно испытание, как военные действия. Исследователь в области психологической устойчивости Бонанно думает, что вмешательство тут никак не поможет: «Эти программы были разработаны для того, чтобы сделать людей более счастливыми и здоровыми. Но это совсем не то же самое, что подготовка людей к настолько стрессовым ситуациям, от которых они запросто могут испугаться. В подобные моменты они испытывают такой уровень стресса, какой, надеюсь, им больше никогда в жизни не встретится».

Степень того, насколько сильно мы можем развить свою психологическую устойчивость, лучше всего изучена среди обычных людей. Если в вашем будущем военных действий не предвидится, а ужасы и травмы, с которыми вам предстоит столкнуться, будут вызваны вашей повседневной жизнью, то в этом случае такие программы, как та, что разработал Мартин Селигман, вполне могут помочь. Лучше всего исследовано влияние тренингов Селигмана на психологическую устойчивость детей и подростков. Вместе со своими коллегами Карен Рейвич и Джейн Гиллхэм он разработал программу по повышению психологической устойчивости для школ в Пенсильвании. Им удалось повысить оптимизм школьников, принявших в ней участие; тревожности и симптомы депрессии встречались у участников этой программы гораздо реже, чем у учеников других школ. Впоследствии программу также успешно начали использовать и в университетах.

Школьники должны были осознать, что «внутренний монолог, который мы все ведем у себя в голове», не всегда в точности отражает действительность, как объясняет философ и политолог Эми Челлен, которая вместе с коллегами адаптировала пенсильванскую программу по повышению психологической устойчивости для британских школ. Дети должны были понять, что этот монолог – это просто реакция их мозга на те чувства, что они испытывают, которая в итоге тоже может вызвать у них определенные чувства, и что вести этот монолог можно совершенно иначе. «Детей поощряют распознавать и подвергать сомнению негативные убеждения», – говорит Челлен. В проблемной ситуации не стоит говорить самому себе, что «со мной всегда что-то такое случается» – можно просто отметить, что, «да, на этот раз мне не повезло». Дети должны научиться распознавать, когда негативные эмоции начинают доминировать у них в голове, и понимать, что именно они могут сделать, чтобы положить этому конец. Например, они могут научиться усиливать свои позитивные эмоции. Кроме того, их учат правильно расслабляться и помогают им находить подход к другим людям. «В итоге этот тренинг психологической устойчивости также помог детям укрепить их отношения со сверстниками и членами семьи, улучшил их школьную успеваемость и помог им найти новые хобби», – резюмирует Эми Челлен.