Люди могут меняться
Почему он опять повел себя настолько безумно? Всего месяц назад, когда он в очередной раз расстался с девушкой, он пообещал себе, что с этого момента будет подходить к вопросу отношений не спеша и с большой осторожностью. Но нет – он опять наступил на те же грабли. Несмотря на все данные самому себе обещания, он уже вновь оказался вовлечен в волнительные и довольно сложные отношения. Почему это всегда с ним случалось? Его брат в этом отношении был совсем другим. Он бы скорее предпочел больше никогда не встретиться даже с самой привлекательный женщиной на свете, если бы это помогло ему не привязываться к ней слишком быстро.
«Почему я именно такой, какой я есть?» Эти два брата далеко не единственные, кого волнует этот вопрос. Им задается каждый из нас. Почему один из братьев становится беспомощной жертвой собственных эмоций, когда сталкивается с проблемами в отношениях, а другой – так сильно контролирует свои эмоции, что ему и не приходится решать никакие проблемы в отношениях, потому что он почти никогда не может найти себе пару? Что из этого предначертано судьбой, а что – следствие действий самих братьев? Предопределено ли, какой из двух очаровательных младенцев станет циничным инвестиционным банкиром, а какой будет помогать решать вопросы по преодолению голода в определенных регионах мира?
Каждый из нас задается подобными вопросами на протяжении всей нашей жизни. Мы бы хотели знать, какие факторы были важными для развития нашей личности, что нами движет и что порой заставляет нас потерпеть неудачу. Эти вопросы становятся особенно актуальными, когда у нас есть причины быть недовольными собственным поведением или же просто самими собой. И все это подводит нас еще к одному вопросу, ответ на который психологи усиленно пытаются найти уже много лет: действительно ли люди могут меняться?
Два брата были такими даже во младенчестве. Как только они родились, стало понятно, насколько они отличаются друг от друга. Один из них любил, когда его брали на руки и всячески с ним сюсюкались, а другой был счастлив тогда, когда его оставляли одного в колыбели и не приставали к нему. Эта основополагающая потребность в межчеловеческом контакте никак не изменилась с годами – и даже тогда, когда оба брата уже выросли. Один остался активным и целеустремленным экстравертом, а другой – замкнутым и спокойным интровертом. «Существенные отличия в характере можно наблюдать даже у совсем маленьких детей. Некоторые из них застенчивы и боязливы, а другие отличаются удивительно стабильным эмоциональным фоном», – говорит исследовательница в области психологической устойчивости Карена Лепперт. Как и большинство экспертов, которые исследуют вопросы внутренних и внешних факторов, влияющих на психологическую устойчивость, она твердо убеждена: «Мы уже рождаемся личностями».
Нам хотелось бы думать, что мы такие, какие мы есть. Психологи и психиатры долгое время считали, что с самых ранних лет личность человека определяется его характером. Своими тезисами об огромной важности фазы совсем раннего детства на всю нашу дальнейшую жизнь Зигмунд Фрейд лишь усилил эту идею, а потом первые генетические исследования и вовсе забетонировали ее. Однако сегодня мы знаем, что даже в том случае, когда характер и темперамент маленького ребенка абсолютно очевиден и их основные характеристики остаются неизменными и в его взрослой жизни, причину этому следует искать не только в его генетике. Гены – это всего лишь сцена, но танцует на ней сам человек.
Но даже те, кто считает себя довольно-таки сильными личностями, должны понимать, что психологическая устойчивость не является качеством, которое останется с вами на всю жизнь.
Тот факт, что мы довольно редко можем наблюдать существенные изменения, произошедшие с нашими одноклассниками, когда мы видим их на вечере встречи выпускников, также связан с тем, что личность подростка базируется на множестве внешних факторов. Родители, другие родственники и многие знакомые продолжают воспринимать подростка как застенчивого или, наоборот, очень общительного ребенка. А потому, когда ребенок подрастает и дело доходит до выбора профессии, он пытается придерживаться этого любимого всеми образа, выбирая свой карьерный путь и даже круг общения в соответствии с ним. В конце концов, мы чувствуем себя уверенно именно тогда, когда думаем, что мы знаем, кем мы являемся.
Именно поэтому в итоге эти черты характера и получают дополнительное развитие: как подчеркивает психолог в области возрастного развития Эмми Вернер, умные люди обычно пытаются найти дополнительную интеллектуальную стимуляцию, что, следовательно, развивает их интеллектуальные способности еще сильнее. Робкие же люди не могут с легкостью открыться новому, а потому встречи с незнакомцами со временем будут становиться для них все более и более пугающими. А потому в итоге человек попросту начнет предпочитать оставаться дома в одиночестве.
Итак, можно ли предсказать, как человек будет реагировать на ту или иную ситуацию, когда он вырастет, просто взглянув на его гены, воспитание и образование? Ответ на этот вопрос хотели бы найти не только главные директора крупных компаний. Каждому из нас интересно понимать первопричины нашего поведения. Именно поэтому психологи десятилетиями пытались разработать тесты, которые могли бы делать прогнозы относительно действий людей в будущем.
Подобные попытки начали появляться еще во время Первой мировой войны по запросу американской армии. Генералы тогда хотели отправлять на фронт только тех солдат, на которых действительно можно было рассчитывать: они хотели, чтобы они не были трусливыми и отличались высоким уровнем психологической устойчивости. Однако разработанные тогда методы тестирования не позволяли выявлять эти личностные характеристики так точно, как того хотела армейская верхушка. Страшные инциденты продолжали случаться с психически неуравновешенными людьми, а психопатов продолжали продвигать по службе.
В итоге со временем люди начали скептически относиться к тому, что психологические тесты могут предоставить хоть какие-то достоверные сведения о человеческом нутре. Ведь когда испытуемый понимает, почему ему задают эти вопросы, он с легкостью может дать именно тот ответ, который от него хотят услышать? В 1960-е и 1970-е под сомнение и вовсе ставился факт того, что у нас есть хоть какие-то устойчивые черты характера. Разве наше поведение не зависит в значительной степени от той ситуации, в которой мы находимся? Разве люди не являются жертвами буржуазного общества, в котором им довелось прожить свою жизнь? И если бы внешние условия были одинаковыми и справедливыми для всех, то ведь тогда каждый мог бы претендовать на отличное личностное становление?
Сегодня все эти дебаты уже в прошлом. Теперь эксперты едва ли сомневаются в том, что темперамент и черты характера являются в той или иной степени врожденными и что с их помощью можно достаточно надежно предсказать, как каждый из нас будет вести себя в тех или иных условиях. И многим экспертам действительно удалось разработать качественные личностные тесты.
Пять характеристик личности
Личность человека можно свести к пяти характеристикам, так называемой «большой пятерке»: открытость новому опыту, доброжелательность, добросовестность, способность проявлять энтузиазм (экстраверсия) и невротизм (эмоциональная нестабильность).
Эти пять измерений личности определяют характер человека – независимо от типа тестирования, методов подсчета результатов и культурных отличий, характерных для испытуемого. Американские психологи Пол Коста и Роберт МакКрэй были создателями «большой пятерки» в середине 1980-х, объединив эти личностные характеристики под названием NEO-FFI. NEO обозначает три характеристики из «большой пятерки», а именно – невротизм, экстраверсию и открытость новому опыту. FFI же значит «Five Factor Inventory», пятифакторная оценка.
«Большая пятерка» включает в себя те черты нашего характера, которые сложно изменить какими-либо переменами в нашей жизни. Внешняя среда и гены оказывают практически равное влияние на эти характеристики. Так, в случае с открытостью новому опыту на генетические факторы приходится 57 %, в случае с экстраверсией – 54 %, в случае с добросовестностью – 49 %, в случае с невротизмом – 48 % и в случае с доброжелательностью – 42 %.
Конечно, все мы опираемся на куда большее количество характеристик, когда описываем себя или же других людей. Однако присмотревшись, мы увидим, что вся глубина нашего словарного запаса, которая приходится к месту в такие моменты, все равно в итоге может быть сужена до этих пяти характеристик. И это неудивительно, ведь изначально модель «большой пятерки» возникла именно в лингвистической среде. В 1930-х два американских психолога пришли к выводу, что человеческие личности настолько интересны и так важны для общества, что в каждом языке должны быть специальные термины для их описания. Они внимательно изучили два английских словаря и нашли ровно 17953 термина, которыми можно было бы описать человеческую личность. Затем они самостоятельно сузили этот гигантский список до 4504 прилагательных; затем, уже другие психологи, продолжили его сокращение. Наконец оказалось, что все слова, которыми люди описывают других людей, можно было разделить всего на пять групп. Модель «большой пятерки» получила большое признание в профессиональных кругах в 1990-е годы и пользуется им и сегодня. Психологи Алоис Англайтнер и Фриц Остендорф, которые считаются немецкими светилами в области изучения «большой пятерки», смогли доказать, что эти пять факторов также являются определяющими характеристиками личности и в немецкой языковой среде.
Но даже «большая пятерка» не является чем-то абсолютно неизменным. Новейшие исследования все чаще находят подтверждение подозрению, которое лелеялось научным сообществом долгие годы: судя по всему, человеческая личность настолько изменчива, что даже пожилые люди – например, такие как Эбенезер Скрудж из «Рождественской песни» Чарльза Диккенса – все еще могут изменить что-то в себе. «По крайней мере, точно не существует никакого конкретного момента времени, после которого наша личность перестает меняться», – говорит психолог в области возрастного развития Вернер Греве.
Доказательство тому было найдено несколько лет назад, когда нейробиологи установили, что наш мозг далеко не так неподвижен, как долгое время было принято считать. Раньше ученые полагали, что в нашем мозгу перестают образовываться новые нейронные связи, как только мы становимся взрослыми. Однако сегодня так уже никто не считает. Согласно последним исследованиям, нейропластичность у нас сохранятся вплоть до старости. И мозг не просто продолжает формировать новые синапсы, когда мы встречаемся с чем-то, чего мы раньше не видели, но и не утрачивает способность наделять свои области новыми функциями, если это вдруг становится необходимым в силу, например, случившейся аварии.