Тан Юэ захлопал ясными глазенками, посмотрел на меня, потом на Небесного Императора и прощебетал:

– Ловлю себе жену.

Небесный Император прыснул со смеху:

– Это твоя мама тебя подговорила? Как тебя зовут?

Временами Тан Юэ вел себя точь-в-точь как его отец, с малолетства проявляя высокомерие и не считая нужным отвечать на заданные вопросы. Правда, нравом малыш был помягче Феникса. Он никогда не пропускал мимо ушей слов собеседника и не загонял его в угол, а непринужденно менял тему разговора. Например, сейчас малыш опустил длинные ресницы и выдернул из воды рыболовный крючок:

– Давай порыбачим вместе?

Я испугалась, что Тан Юэ поранится крючком, и поспешила забрать у него удочку:

– Это твой дядя, зови его бобо [126].

– Бобо? – повторил малыш. Наморщив носик, он с сомнением уставился на Небесного Императора.

Я вспомнила, что давным-давно, когда нас навещал учитель Ху, Тан Юэ был совсем крохой и почти не умел говорить. Зная, что ему ни за что не выговорить «учитель Ху», я предложила называть овощного – морковного – бессмертного «бобу» [127], то есть попросту «морковкой». Теперь малыш явно перепутал «дядюшку» с «морковкой».

Похоже, Небесный Император не понял, как его только что назвали. Он ласково погладил Тан Юэ по голове и невозмутимо спросил:

– Ты счастлива?

Опустив ресницы и усмехнувшись своим же словам, Рыбешка ответил за меня:

– Разумеется, счастлива.

Я открыла рот, но не нашлась что сказать. Мы молча стояли на берегу реки Забвения, любуясь далекими облаками и прозрачной водой. На прощание я сказала:

– Ты тоже должен быть счастлив!

Он молча улыбнулся в ответ, встал на благовещее облако и улетел. Думаю, он счастлив. Рыбешка всегда стремился занять трон Небесного Императора. Теперь он утвердился на престоле, мир между царствами упрочил его положение, ему не о чем больше тревожиться.

Я собрала рыболовные снасти и взяла Тан Юэ за руку:

– Пойдем домой, Цапелька!

Тан Юэ надулся и озадаченно протянул: