– Мужчина, высокий, в сером плаще с капюшоном… Простите, большего сообщить не могу. Мне не представилось случая подробно его рассмотреть.
Это было действительно так – видела она его в основном со спины, лицо же – лишь мельком, уже по ходу заварушки, и, конечно, не запомнила (память на лица у нее была не лучше, чем на имена); хотя при встрече, возможно, и узнала бы.
Но очной ставки с ним ей, разумеется, никто предложить пока не мог.
– А что скажете о других?
– Ничего. Их я не видела. Слышала лишь шум – со стороны оврага…
Эх, а про овраг-то зря ляпнула. Уцепится еще О́гарт этот (так звали начальника)…
Огарт, однако, не уцепился.
– Как Вы оцениваете уровень его… подготовки? – спросил он вместо того.
Даша на мгновение задумалась. Имелась в виду, разумеется, подготовка магическая – того самого «
– Боюсь, что не мне о том судить, – ответила она. – Я… не располагаю для того достаточными компетенциями.
– Однако, по Вашим же собственным словам (и свидетельства очевидцев это подтверждают), Вы сумели на какое-то время его задержать.
«Вот же привязался!..»
– Простая удача, господин Огарт. Он не заметил меня, и я ударила в спину – и то не попала, лишь отвлекла внимание. Ни один из моих… ударов цели не достиг, в отличие от
Сомнительный, конечно, повод для гордости, но в данном случае откровенность не повредит. Так ведь всё и было – если не брать в расчет того, что первым напал на нее он – еще в лесу…
Господин Огарт, кажется, вполне ее объяснением удовлетворился:
– Благодарю за сведения, госпожа Эрд, – любезно кивнул он. – Не смею больше Вас задерживать.
На том всё пока и кончилось – для нее, по крайней мере.
Самому же «делу» до завершения было еще, конечно, далеко. Да, вина подследственных была вполне изобличена, да, заказчики более-менее установлены (Даша и прежде знала, что нити ведут к союзному командованию). И всё же с расправой король на сей раз не спешил.
Более того, детали расследования по возможности тщательно скрывались от широкой публики. Слухи, разумеется, достигали и ее, но весьма туманные. Даже самый факт неудавшегося покушения не сделался пока бесспорным достоянием общественности. Таффи объясняла такую секретность личной прихотью принца Глориана. Да, безусловно, приречный
***