– Тогда до встречи, – протянула мне руку Сандрин, – то есть до шести.

Я пожал её крепкую ладошку, и мы распрощались. Может быть, мне следовало позвать на встречу и Воркунова, как непосредственного участника первых раскопок. Однако связаться с ним я мог только поздним вечером, когда он возвращался из института. Поэтому идти на рандеву предстояло одному. Предварительные же переговоры, на мой взгляд, были вполне успешными. Француженка не чуралась общения, легко шла на контакт и вполне определённо намекала на то, что ей известно нечто такое, что имеет для поисков решающее значение.

Вернувшись домой, я не долго размышлял над тем, чем именно заняться в оставшееся до свидания время. Решив, что путь к сердцу женщины, так же как и к сердцу мужчины лежит через желудок, решил удивить нашу француженку особым мясным блюдом. Поэтому нацепил фартук и, не теряя времени даром, встал к плите. Не знаю, чем именно питаются юные парижанки, но вряд ли им часто удаётся покушать настоящей парной говядины в морском соусе.

Рецепт её был несложен даже для мужчины, но требовал определённого навыка. Основное требование касалось самого мяса. В дело годился только свежий кусочек, называемый у мясников «краем». Затем следовало отделить полоску мяса от тонких рёберных косточек и нарезать его небольшими кубиками. Попутно в большой сковородке разогревалось оливковое масло, в которое крошилась пара луковиц. Пока жарился лук, несколько шампиньонов нарезались тоненькими ломтиками и добавлялись в сковородку. Затем наступала очередь мяса. Отбитые до плоского состояния кусочки, посыпались всяческими приправами и сворачивались в трубочки. Далее их следовало уложить среди весело скворчащих грибочков и накрыть сковородку крышкой.

Пока тушилось мясо, нужно было составить простенькую смесь, которая придавала блюду совершенно необычный, как бы «морской» вкус. Нарезалось маленькими кусочками зелёное яблоко, измельчалось с десяток зубчиков маринованного чеснока и к ним добавлялось две большие ложки салата из морской капусты. Потом оставалось только объединить смесь с мясом и тушить их совместно примерно пятнадцать минут, время от времени помешивая деревянной лопаточкой.

Кроме основного блюда я сделал самые простецкие бутерброды из чёрного хлеба и копчёной скумбрии. На мой взгляд, они как нельзя лучше подходили к пиву. Теперь оставалось только доставить яства на место встречи, и за благоприятный исход переговоров можно было не беспокоиться.

Мой расчёт оказался верен. Едва мы уселись за столик пивной, и я распаковал баночки с самодельной закуской, как моя юная собеседница невольно сглотнула слюну.

– Как аппетитно выглядит это блюдо! – несмело потянулась она вилкой к кусочку мяса. Можно я попробую немного?

– Что же пробовать? – удивился я. Это я для вас и приготовил, кушайте на здоровье! Но вначале следует выпить за знакомство!

Девушка с сомнением взглянула на принесённую официантом большую кружку пива и неуверенно покачала головкой, на которой соорудила незамысловатую причёску: – Не знаю точного значения такого русского обычая, – произнесла она, – но боюсь, столько я не осилю.

– А всё и не надо, – «успокоил» я её, – но хотя бы треть посудины надо обязательно осушить, такова русская традиция.

Мы звонко чокнулись и без промедления приникли к охлаждённой «Баварии».

– Минут через пятнадцать, вчерне завершив операцию по овладению желудком француженки, я плавно перешёл к фазе завоевания доверия «забугорной» гостьи.

– Скажите, Сандрин, – вкрадчиво начал я, – а как давно вы узнали об этой истории?

– Ой, простите, – с явным сожалением отложила она на тарелку недоеденный бутерброд, – я так набросилась на еду, будто неделю не ела.

– Ничего страшного, – ободряюще погладил я её руку, – я рад, что вам моя стряпня понравилась.

– Неужели это вы сами готовили? – удивлённо распахнула она свои зеленоватые глаза. Примите от меня искреннюю признательность и благодарность!

– Премного польщён, – поклонился я, – но всё же хотелось бы услышать вашу историю, узнать, как всё начиналось.

– Как начиналось? – повторила она. Тут скрывать особо нечего, довольно глупо начиналось. Я ведь уже говорила, что от прадедушки по маминой линии мне причиталось какое-то загадочное и даже в чём-то спорное наследство. И когда в мои руки попал большой картонный пакет, я естественно ожидала найти в нём что-то… более материальное, – явно затруднилась она с изложением своих мыслей. Думала отыскать в нём облигации на предъявителя, или чековые книжки банка Лионский кредит… ну, что-то такое, в этом духе. Но там оказались только старые престарые письма, рисованные от руки карты и всякое такое. Я их, конечно, полистала, но не слишком внимательно. В тот момент, – сверкнула она в мою сторону глазами, – у меня назревал первый в жизни серьёзный роман, и мне было совсем не до глубокой старины!

– А когда же вернулись к изучению данного наследства?