— Это недопустимый прецедент. Но по единичному случаю я не позволю судить всех остальных. Мне стоило огромных трудов встретиться с Верховным Королём Данкасом. Прийти к соглашению было ещё сложнее. Я не позволю вам разрушить то немногое, что удаётся восстанавливать. Мы все в одной беде, придётся временно потеснить свои интересы. Это касается и ваших попыток перехватить гуманитарную помощь Мостового Альянса. Да-да, Новая Серена более чем в курсе об этом. Нынешнее бедственное положение Хикмета — это повод объединить силы, а не добивать лежачего.

— Хикмет сам навлёк на себя беды. Их бесовская наука…

— Довольно! — жёстко и совершенно не дипломатично обрывает Анна. Восхитительная, просто невозможно прекрасная в своей тщательно сдерживаемой холодной ярости. — Я понимаю ваше бедственное положение. А вот понимаете ли вы, что в такой ситуации ваши действия равносильны объявлению войны? Если вы продолжите настаивать — Торговое Содружество в моём лице впервые за многие годы нарушит нейтралитет и выступит против вас. Вы не тронете ни Хикмет, ни островитян. Это моё последнее слово.

Константин не хочет дослушивать этот разговор. Константин желает лишь, чтобы Анна вернулась к нему как можно скорее.

Одни бесконечные дни сменяются другими бесконечными днями. Он видит её на Болотах тысячи огней. Он видит её в древних руинах первых поселенцев. Он видит её в Хикмете.

Он ждёт её. Ждёт всё более нетерпеливо, всё более взвинчено и раздосадовано. Потому что всё это до дрожи, до стиснутых зубов, до липкого страха вдоль позвоночника напоминает ему те кошмарные дни, когда Анна неделями пропадала в глубинах острова, а Константин медленно умирал без неё, ещё сам не зная, что умирает. Он ведь хотел лишь дать ей немного времени, а не позволять проклятому острову вновь забирать её у него! Он ведь сделал всё, чтобы такого больше не повторилось! Так какой же бездны его вновь душит это ледяное отчаянье?! Какой бездны она снова поступает с ним так? Ради чего вновь оставила его наедине с его метаниями, ради чего пытается спасти то, что не нужно спасать?

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем трава улавливает касания её ног на тропе, ведущей в Креагвен. Константин уже настолько вымотан ожиданием, что даже не чувствует радости: в груди со змеиным шипением шевелится лишь клубок тревожных предчувствий. Особенно когда Анна не появляется ни по прошествии часа, вполне достаточного для преодоления тропы неспешным шагом, ни по прошествии двух.

Константин выходит ей навстречу. И довольно скоро обнаруживает её в полутора милях от Креагвена — сидящей на большом плоском валуне и бездумно глядящей на развернувшуюся внизу ленту реки.

Он не собирается подкрадываться к ней, не хочет напугать своим внезапным появлением. Он идёт не скрываясь, не заглушая шагов. Но Анна всё равно вздрагивает, когда он окликает её по имени.

Она хочет подняться ему навстречу, но Константин опережает её, быстро опускаясь рядом с ней на колени, порывисто заключая в объятия и пылко расцеловывая каждую едва-едва заметную веснушку на её щеках, носу, веках. И все его сомнения, все его тревоги отступают на шаг от нежности её ответных объятий, от восхитительных ямочек на щеках, которые рисует на её лице улыбка.

— Как ты узнал, где я?

— Я видел, как ты идёшь сюда. Одна, — Константин чуть отстраняется, чтобы полюбоваться солнечными бликами в тёмном янтаре её глаз. — Но тебя долго не было. Я пошёл тебе навстречу, чтобы проверить, всё ли в порядке.

— Ты видел? Так далеко?

— Я вижу не только глазами, — он мягко улыбается и тут же стаскивает с себя камзол, стелет на землю и подаёт Анне руку: — Камни быстро остывают.

И когда она, благодарно улыбнувшись, пододвигается, садится с ней рядом, не выпуская её ладони.

— Что там? — он кивает на долину.

— А? Нет, ничего. Я просто… — она чуть хмурится, — …задумалась. И не заметила, как быстро пролетело время.

— Так я помешал?..

— Нет, что ты. Я рада, что ты здесь, — она мягко сжимает его ладонь.

— Я ждал тебя. Как прохладного ветра в полуденный зной, как солнечного тепла после долгой зимы. — Константин стягивает перчатку с её руки и невесомо целует кончики пальцев. — Пожалуйста, пожалуйста, больше не заставляй меня так долго ждать.