— Нет, но…

— Значит, я могу продолжить?

— Константин! 

Он вздыхает и с сожалением выпутывает пальцы из медного шёлка.

— Я скучал по тебе. Я просто невозможно, невыносимо скучал по тебе. И даже сейчас, когда ты рядом, ты словно всё ещё далеко, всё ещё не со мной.

Её взгляд мгновенно смягчается, она ловит его руку, сжимает в своей, накрепко переплетая пальцы.

— С тобой.

Что-то недосказанное чудится ему в наступившем молчании. Что-то тревожное, зелёными искрами мелькающее в тёмной охре её глаз. Что-то… неуловимо раздражающее, уже знакомым ржавым скрежетом вибрирующее вдоль позвоночника.

— Как я понял, ты была у Мев? — спрашивает он, когда безмолвие между ними начинает казаться совсем уж гнетущим.

«Ты же сам видел, что была, лицемерный ты кусок вайлеговой сранины».

— Она рассказала что-то интересное? Например, как изгнать из моей головы этого назойливого паразита?

«”Паразит” у тебя в штанах, щенок».

Анна заметно мрачнеет.

— Она не знает. Это был какой-то очень сильный ритуал, привязавший дух Винбарра к тому, что было в тебе от Тысячеликого.

— Но теперь-то Тысячеликого больше нет, — преувеличенно легко отмахивается Константин.

— Мев говорит — в тебе есть что-то ещё. Что-то, не позволяющее ему освободиться. 

— «Что-то», благодаря чему моя собственная душа удержалась в теле после смерти. «Что-то», не позволившее им превратить меня в пустую марионетку. О, да, Винбарр уже говорил мне об этом, — Константин скептически фыркает. — Только знаешь что? Нет никакого «чего-то». Есть только я. Оказавшийся им не по зубам.

«Выкопай себе ущелье и нырни на дно мозгами наружу».

— Ты говорила, что искала встречи и с другими жрецами. Для чего? Ты ведь хотела лишь договориться с вождями племён.

— Я хотела понять. Понять, как помочь тебе.