Утром заместитель декана объявил нам о распределении курсантов на плавательскую практику. Назначение будет в четыре места: Балтийское Пароходство, Мурманское Управление Ледокольного Флота, порт Тикси, и на теплоход „Зенит“ принадлежащий нашему училищу. „Зенит“ как предполагается, пойдет в Алжир и примет участие во Всемирном Фестивале Молодежи и Студентов 1965 года. Мое волнение трудно передать, когда я услышал свое имя в списке тех, кто пойдет на „Зените“. Очень хочу, чтобы время бежало быстрее и чтобы экзамены за 2-й курс были уже сданы.
Второй курс окончен, и я наконец на борту учебного теплохода „Зенит“. Это сравнительно большое судно – 6 000 тонн грузоподъемности – построено специально для прохождения практики будущих судоводителей и судомехаников. Нас 40 курсантов, все первый раз выходят в море, все мечтают плавать. Наконец, эта мечта сбывается. Но мы уже не идем в Алжир: объявлено, что там произошел военный переворот. Мы идем в Данию.
В 23:38 вышли из порта Ленинград. С 4:00 утра я принял свою первую вахту в машинном отделении. Работает главный двигатель и два дизель-генератора. Шум от главного двигателя не такой сильный, как от генераторов, но все вместе они так шумят, что если ты хочешь что-то сказать, то надо кричать. Погода дождливая, море спокойное, только небольшие волны.
Утром море очень неспокойно. Все чувствуют сильную качку, но каждый реагирует по-разному – одни шутят, другие молчат. Кто-то сказал мне, что я побледнел. Действительно, я чувствовал себя не очень. Ну что ж, такая у меня будет профессия, надо привыкать. Мы прошли часовую зону, 1 час назад по отношению к дому.
Весь день видны берега Швеции. Мы идем достаточно близко к ним, и можно различить автомобили и дома с красными крышами и церкви. После обеда мы работали в учебном машинном отделении с компрессором и дизель-генератором. Вечером уже проходим мимо Копенгагена – Европа маленькая.
Страна принца Гамлета! В 2 часа утра все, кто спал в носовом кубрике, были разбужены грохотом якорной цепи. Мы встали на якорь у порта со странным именем Норрезундбю. Я был свободен от утренней вахты. Тем из нас, кто мог выйти в город, было роздано по 12 крон, и в составе групп из трех курсантов и одного человека из комсостава мы были отпущены на несколько часов. Никогда не был иностранцем, и вот сейчас я здесь им являюсь.
Удивляюсь яркости и сочности красок во всем: рекламных щитов, одежды на людях, окон с товарами в магазинах, все это привлекает. Сигареты, книги, кино, общественный транспорт – все, что я вижу – дорого, нам недоступно.
Фильмы, в основном американские вестерны, с картинками красивых женщин, грабителей или убийц. Люди выглядят дружественно, улыбаются. И это капиталистическая монархия и враг Советского Союза? Что-то не так. На шариковых ручках, отвертках, открывателях бутылок – полуголые женщины, все очень необычно».
Утро, спокойное море, мы движемся в тумане, линия разграничения между водой и небом не видима. Ощущение таково, что мы в центре какой-то одной гомогенной сферы, очень это странно наблюдать. Туман усиливается к вечеру. Наше судно издает протяжные гудки каждые три минуты.
Вчера ночью возвратились в этот советский город. После сдачи моей вахты я переоделся и вышел в город с двумя нашими ребятами. Калининград не произвел на меня впечатления: многие развалины времен последней войны до сих пор не убраны, хотя прошло 20 лет, и современные 3–4 этажные дома смотрятся очень однообразно. Делать нам было особо нечего, и мы зашли в парк. Я увидел девушку нашего возраста, мы подошли и я спросил, как ее зовут, она сказала – Аня. Я предложил ей присоединиться к нам, и мы пошли все вместе. Вскоре мои друзья оставили нас вдвоем, поняв ее выбор. Вначале говорить нам было особо не о чем, и мы просто гуляли. Я должен был вернуться на судно к 11-ти, поэтому вечер у меня был свободный. Мы зашли в кафе, выпили по чашке кофе. Я взял ее руку, и она не возражала. Потом как-то неожиданно предложила мне пойти к ней домой. Дома оказался младший брат, тогда мы пошли во двор и обнимались до полуночи там. Затем вернулись к ней. В эту ночь я не спал совсем.
Утром я опоздал на свою вахту к восьми. Мой сменщик оставался на вахте, пока я не пришел, за что я был ему благодарен. После вахты старший механик вызвал меня и сказал, что я буду списан с судна за опоздание на вахту, если это случится еще раз.